«Если люди неравнодушны, значит, у "Были" есть будущее»: интервью с кураторами нового Центра современного искусства

РАССКАЖИТЕ О СЕБЕ — ОТКУДА ВЫ? КАКОЙ У ВАС КУРАТОРСКИЙ ОПЫТ?

Виктор Жданов: Я художник и куратор, родился в Старом Осколе, учился в Белгороде на графического дизайнера, после чего переехал в Москву. Мой первый кураторский опыт случился в 2016 году, когда вместе с сообществом коллажистов «Режь да клей» мы сделали «Бумажную выставку» в Библиотеке им. Грина. Затем, во время учебы в институте БАЗА, я курировал квартирную групповой выставку, ориентируясь на критические тексты Поля Пресиадо. Выставка прошла в 2018 году и называлась «Это не сиповка». Основной же мой кураторский проект — «Микробиеннале горизонтальных инициатив». Это самоорганизованная биеннале, в которой может принять участие почти каждый. Она уже дважды открывалась в Москве, но параллельная программа проходит в разных городах, в том числе в Старом Осколе, где в 2021 году случилась художественная интервенция в пустующей торговой палатке.

Никита Клён: Я художник и куратор: заканчиваю обучению в Школе Родченко (мастерская «Изображение в движении»). Я начал курировать в Старом Осколе разные проекты с 2019 года: локальный фестиваль современного искусства «Стандарт», проект Старооскольский экспериментальный художественно-эстетический завод «Ласточка», разные поп-ап инициативы. Недавно я курировал параллельную программу фестиваля Raum Space, который проходил в Калининграде, — это был международный проект, который поддержало Министерство иностранных дел Германии. Там в равной степени присутствовали как художники из Германии, так и из России. Организаторы предлагали участникам исследовать связь между Калининградом и Берлином. Сейчас на постоянной основе я работаю в онлайн-галерее и P2P Studios — это самостоятельная экосистема, и последним проектом, который мы делали, была выставка Бориса Макарова «Хрупкое» в бистро «Скрепка».

В ВЫСТАВКАХ И ПРОЕКТАХ, КОТОРЫМИ ТЫ ЗАНИМАЛСЯ В СТАРОМ ОСКОЛЕ, УЧАСТВОВАЛИ МЕСТНЫЕ ХУДОЖНИКИ?

Никита Клён: Да. В Старом Осколе начальные выставки были полностью сделаны силами местных молодых художников, а потом мы делали межрегиональные проекты.

МОЖЕТЕ РАССКАЗАТЬ О ТОМ, КАК ОДНАЖДЫ КИНОТЕАТР СТАЛ ЦЕНТРОМ СОВРЕМЕННОГО ИСКУССТВА?

Никита Клён: Зданию уже больше 40 лет: его построили в 1982 году и открыли как кинотеатр «Быль». В 2000-х он стал частной собственностью и переименовался в «Парнас» — это название компании, которая занималась обслуживанием здания и киноконтентом. В начале 2021 года все жители узнали, что у владельца кинотеатра, который все так и продолжали называть «Быль», появились экономические трудности, и организация «Парнас» задолжала некоторую сумму за аренду. Кинотеатр закрылся, после чего было принято решение открыть на его месте арт-резиденцию — тогда даже нашли резидентов, которые должны были находиться там на постоянной основе.

А КАК ВООБЩЕ С ТАКОГО КОММЕРЧЕСКИ ОРИЕНТИРОВАННОГО ПРОЕКТА, КАК КИНОТЕАТР, ВДРУГ СЛУЧИЛСЯ ПЕРЕХОД НА ДАЛЕКО НЕ САМЫЙ ОЧЕВИДНЫЙ ФОРМАТ АРТ-РЕЗИДЕНЦИЙ?

Никита Клён: Это было муниципальное здание, и все было организовано в тот момент, когда новым губернатором была инициирована большая программа по открытию новых центров креативных индустрий. Так как в «Были» уже находились арт-резиденции, было решено из этого муниципального проекта сделать что-то глобальное, дожать его до полноценной институции. У нас в городе уже было присутствие фонда «Искусство, наука и спорт» — это фонд бизнесмена Алишера Усманова, который владеет компанией «Металлоинвест» в Старом Осколе. Компания и фонд очень много вкладываются в развитие социальной инфраструктуры городов, в которых они присутствуют. В 2021 году, например, в Железногорске открыли Центр современного искусства «Цикорий», с открытием которого помогал Музей современного искусства «Гараж», поддерживающий теперь и нас.

МЫ НЕДАВНО БРАЛИ ИНТЕРВЬЮ У ХУДОЖНИЦЫ КАТИ ГЕРАСИМЕНКО, В КОТОРОМ ОНА УПОМЯНУЛА, ЧТО ВЫ ДЛЯ ОТКРЫТИЯ ПЕРВОЙ ВЫСТАВКИ В «БЫЛИ» ИНТЕНСИВНО РАБОТАЛИ С АРХИВАМИ И ИЗУЧАЛИ ИСТОРИЮ МЕСТА. КАК ЭТО БЫЛО?

Никита Клён: У нас было несколько подходов к исследованию. Во-первых, мы ходили в Старооскольский краеведческий музей, в Старооскольский художественный музей и Центральную библиотеку им. Пушкина, где отсматривали газетные подшивки, фотографировали их, общались с научными сотрудниками. Во-вторых, мы проводили социологическое анкетирование среди жителей, благодаря которому удалось собрать воспоминания и ассоциации старооскольцев о «Были». У нас также были в распоряжении личные архивы людей, которые были непосредственно связаны с жизнью кинотеатра. С этим инструментарием кураторы и работали.

Виктор Жданов: Моя задача заключалась в изучении в Краеведческом музее местных газет — основного источника новостей в Старом Осколе, где довольно долго не было городского телевидения. Я начал с подшивок 1981 года — тогда впервые упоминалось, что в новой части города строится кинотеатр. Нам было интересно найти максимальное количество информации о «Были», так как это первый культурный очаг в новой части города, которую, кстати, заселяли преимущественно представители пролетариата, строители и металлурги. Для города было очень важно, чтобы появилось некое пространство, вовлекающее этих людей в культурный процесс. Помимо демонстрации кинофильмов, в «Были» проходили всевозможные мероприятия — в 90-е, когда на волне желтой прессы проснулся активный интерес к оккультным темам, культурная программа приобретала весьма специфические черты. Нередко мы натыкались в газетах на анонсы встреч с целителями и экстрасенсами. Были и музыкальные события. Какое-то время директором «Были» был Александр Машкара — создатель известного музыкального фестиваля «Оскольская лира». В то время на нем неоднократно выступал известный в узких кругах бард Веня Д’ркин. А в 1999 году проходил небольшой фестиваль бодиарта. Он также имел своеобразные черты: гуашевой краской люди наносили друг-другу на тела рисунки напоминающие криминальные татуировки с решетками, куполами, змеями и так далее. Об этом всем было весьма забавно узнавать.

КАК ХУДОЖНИКИ ВЗАИМОДЕЙСТВОВАЛИ С СОБРАННЫМИ ВАМИ АРХИВНЫМИ МАТЕРИАЛАМИ?

Виктор Жданов: В первую очередь, нам очень важно было показать художникам сам город. Мы были с ними и в краеведческом музее, и в художественном, побывали внутри кинотеатра — в том числе в подсобных помещениях, пыльных, заваленных бобинами с пленкой и будуаром прошлой жизни кинотеатра.

Затем, весь архивный массив, который нам удалось собрать заранее, мы передавали художникам, и они строили на его основе свои проекты. То есть, например, художников могла заинтересовать определенная инициатива, связанная с кинотеатром — допустим, тот же фестиваль бодиарта или то, как оформлялись рубрики методистов «Были» в старооскольской газете. Отталкиваясь от найденного, они и создавали свои произведения специально для нашей выставки.

Никита Клён: Наше исследование носит формат художественного. У нас не было задачи что-то систематизировать, вычленить или понять. Нам больше хотелось собрать определенное количество материалов, с которыми уже смогли бы работать художники. Это также своего рода и полевое исследование, в рамках которого кураторы и художники вместе ездили в Старый Оскол, в «Быль» и изучали кинотеатр и город, чтобы сформировать свое впечатление на месте.
На самом деле, мне очень тяжело дался этот проект, потому что, во-первых, на его реализацию очень не хватало времени, а во-вторых, некоторые произведения художников были настолько масштабные, что я даже иногда терялся. Но главное, что мы справились.

ЧТО ТЫ ИМЕЕШЬ В ВИДУ, КОГДА ГОВОРИШЬ ПРО «МАСШТАБ» РАБОТ?

Никита Клён: Они вышли масштабными, в первую очередь, по форме. Наша выставка сейчас занимает все пространство кинотеатра — это такой биеннальный формат. Работы висят в фойе, кафе и залах, которые остались со времен кинотеатра. Все эти залы достаточно высокие — и длина ткани, на которую будет спроецирована работа художника в кинозале, должна составлять 4-5 метра. Другой пример — объект Алексея Рюмина, который представляет из себя сову весом 50 килограмм. Она имитирует воздуховод и должна была быть смонтирована на потолок, но пространство технически не было предусмотрено для таких тяжелых объектов. Поэтому выставка была достаточно тяжелая с технической точки зрения.

ПОЧЕМУ ВЫ ВЫБРАЛИ ТАКОЕ НАЗВАНИЕ ДЛЯ ВЫСТАВКИ — «НЕ ДОВЕРЯЙТЕ ТИШИНЕ, ОНА ОБМАНЧИВА»?

Виктор Жданов: Это фрагмент из статьи Юрия Дюкова, старооскольского журналиста, который освещал вопрос строительства кинотеатра. Он говорил о затихающем строительстве, когда в 1982 году, здание все еще было закрыто для горожан. Тогда же все было «тихо» — было непонятно, достроят кинотеатр или нет. В народе шел ропот о том, что ничего не происходит, и все задавались вопросом — когда уже его достроят и дострят ли? И эта фраза «не доверяйте тишине, она обманчива» сообщает о том, что кинотеатр все-таки скоро достроится и будет принимать гостей.

«Быль» пережила несколько перерождений в разных формах — из муниципального кинотеатра в частный, из кинотеатра — в арт-резиденцию, из арт-резиденции — в центр современного искусства. Но я надеюсь, что даже в ее текущем формате тут тоже будет показываться кино, но не массовое, а фестивальное, артовое. Например, видеоарт и фильмы, которые обходят массового зрителя и жителей Старого Оскола. Мне бы очень хотелось показать в «Были» так называемую новую румынскую волну — фильмы, которые снимали режиссеры из Румынии, начиная с 2000-х годов: Кристиан Мунджиу, Корнелиу Порумбою и Кристи Пую. Было бы здорово показать картину Мунджиу «4 месяца, 3 недели, 2 дня», принесшую первую «Пальмовая ветвь» Румынии.

ПРАВИЛЬНО ЛИ Я ПОНИМАЮ, ЧТО У ВАС ДОСТАТОЧНО МНОГО СВОБОДЫ В ВЫБОРЕ ТЕМ И ФОРМИРОВАНИИ ПРОГРАММЫ?

Виктор Жданов: Мы с коллегами написали программу на два года, но не смогли найти на нее финансирования, так что сейчас программа будет совершенно иной и подстраиваться под мнение горожан.

Никита Клён: Здесь важно сказать, что в процессе финального проектирования институции, еще до открытия, мы с Виктором приняли решение, что кураторы будут приглашены из других городов или работать на местах как медиаторы. Штатных кураторов быть не должно — это принципиальная для институции позиция. Команда «Были», которая сейчас работает на постоянной основе, будет подключать разных кураторов для того, чтобы это пространство стало зоной полифонии.

КАСАТЕЛЬНО ТЕКУЩЕЙ ВЫСТАВКИ, ИЗУЧАЯ АРХИВЫ, В РАБОТУ С КОТОРЫМИ ЗАТЕМ ИНТЕГРИРОВАЛИСЬ ХУДОЖНИКИ, ОРИЕНТИРОВАЛИСЬ ЛИ ВЫ НА КАКИЕ-ТО УЖЕ СУЩЕСТВУЮЩИЕ ПРОЕКТЫ?

Никита Клён: У меня в голове крутилось несколько таких проектов, которые аналогичным образом строились на архивных материалах. Наиболее очевидный — это Уральская индустриальная биеннале. Их подход заключался в том, что художников приглашали на предприятие, в котором будет размещаться основной проект, и они проводили полевое художественное исследование, которое затем презентовали в своих проектах.

Виктор Жданов: Как мы уже сказали, эта выставка — художественное исследование нестандартной истории кинотеатра, которое ориентировано, в первую очередь, на визуальную составляющую. Результат — материал, которому можно было бы придать энциклопедическую форму, но он стал сюжетом, платформой которому послужило субъективное восприятие художников.

Сложно представить, что в Старом Осколе существуют проекты, на которые мы бы могли ориентироваться. Здесь важно понимать, что это город, в котором в принципе нет сплоченной художественной сцены и каких-то качественных экспозиционных пространств. Все делается обычно на аутсайдерском уровне, без грамотного эскпонирования и работы с этикетажем. И к сожалению, у людей еще нет понимания того, что такое выставка в ее хорошем, естественном формате без жирнючего багета и шпалерной развески.

Никита Клён: Я бы хотел все-таки заступиться за коллег, потому что в частной картинной галерее «Блик», например, проходят йога, мастер-классы по китайской живописи, чаепития, встречи с психологом, а еще там выставляются местные художники. Есть еще Старооскольский художественный музей, который тоже привозит классическое и понятное всем искусство. Это первые и единственные места, где человек в Старом Осколе вообще может встретиться с визуальным искусством. У этих институций есть своя целевая аудитория, но она отличается от нашей. Им, допустим, какие-то наши инициативы не нравятся, но у нас есть свой бэкграунд, который просто не близок тому, что делают они.

Просто вот было в городе две институции, которые занимаются классическим искусством, и вот появилась «Быль» с мощным большим проектом современного искусства. У зрителей сложилось неоднозначное мнение о «Были», потому что они привыкли к одному виду искусства, а тут вдруг появляется совершенно другое. Да и жители ведь все еще хотят, чтобы там открылся кинотеатр. В наш адрес сейчас активно идет критика, местами даже хейт. От себя могу сказать, что это естественный процесс взаимодействия с новой площадкой и новым контентом — людям, чтобы привыкнуть, нужно время. Любая реакция — это ведь хорошо. И если люди неравнодушны, значит, у «Были» есть будущее. Хочется верить, что это, действительно, так.

ПРИ ЭТОМ ВО ВРЕМЯ ВАШИХ СОЦИОЛОГИЧЕСКИХ ИНТЕРВЬЮ С ЖИТЕЛЯМИ, ВЫ ГОВОРИЛИ, ЧТО ЗАНИМАЕТЕСЬ СОВРЕМЕННЫМ ИСКУССТВОМ — ВСТРЕЧАЛОСЬ ЛИ НА ТОМ ЭТАПЕ ТАКОЕ ЖЕ ОТТОРЖЕНИЕ?

Никита Клён: Люди уже давно знают, что на месте «Были» должен быть центр современного искусства. Если кто-то подходил в процессе монтажа к дверям или заходил в Центр, то мы им рассказывали, что тут планируется. Мы объясняли, что это почти как музей, потому что «центр современного искусства» для некоторых звучит как нечто не совсем понятное. Многие спрашивали, будет ли здесь показываеться кино. Мы говорили, что будет, но позже.

Виктор Жданов: Да, главные ожидания жителей от «Были» — это кино и мороженое. Раньше в кинотеатре, по слухам, продавали одно из лучших мягких мороженых в городе. Так что все интересовались, будут ли здесь показывать кино и продавать мороженое, а в ответ слышали про какую-то непонятную для них выставку. Конечно, все это воспринимают в штыки, бывали даже фразы в духе: «это лицо города, а вы испортили его». К тому же, кинотеатр расположен в микрорайоне, названным в честь четырежды Героя Советского Союза маршала Георгия Константиновича Жукова — напротив находится памятник, Аллея героев, Площадь Победы. Мы еще и открылись в канун 9 мая, и люди восприняли все это через свою патриотическую призму довольно болезненно. Современное искусство для них — тлетворное влияние Запада, которому нужно всячески сопротивляться.

Никита Клён: Стоит отметить, что хейт еще активно исходил от местных инициативных жителей, которые в том числе занимаются проектами в сфере культуры и искусства. Они активно сплотились и начали высказывать негатив в нашу сторону, распространять ложную информацию по всевозможным ресурсам, даже создали петицию. Недавно прошла важная встреча с этими жителями, на которой присутствовали директор институции, креативный и финансовый директора, представители Управления культуры. Все поговорили: жители рассказали про инициативы, которые они хотели бы здесь реализовать, интересовались, какие возможности есть, а коллеги из «Были» рассказали им, что надо вместе искать финансирование на все эти идеи, раз уже есть пространство для этого, — в общем, предложили, чтобы все вместе делали современную культуру, но дальше разговора дело не пошло.

УЧИТЫВАЯ, ЧТО ЭТО, ВО-ПЕРВЫХ, БЕЛГОРОДСКАЯ ОБЛАСТЬ, ВО-ВТОРЫХ, ВЫ НАЧАЛИ ВЫСТАВКУ ГОД НАЗАД И В-ТРЕТЬИХ, КАК ВЫ УПОМЯНУЛИ, НА «БЫЛЬ» ОБРАЩАЮТ ВНИМАНИЕ ЛЮДИ С ТАК НАЗЫВАЕМОЙ ПАТРИОТИЧЕСКОЙ ПОВЕСТКОЙ — НАСКОЛЬКО ВЫ ВКЛЮЧАЛИ ПОЛИТИЧЕСКИЙ КОНТЕКСТ В ВЫСТАВКУ?

Виктор Жданов: Мы никак не отражали политическую ситуацию в концепции выставки. Единственное — есть проект художника Олега Фролова «Будка гласности». Будки гласности появились в 90-е годы в крупных городах бывшего СССР и представляли из себя отдельные комнатки с камерой, куда мог прийти любой желающий и высказаться на волнующую его тему, передать кому-нибудь привет, рассказать что-то интересное или просто зайти и сразу же выйти, постеснявшись даже начать. По такому же принципу работает и «Будка гласности» Олега Фролова. Житель города мог похожим образом прийти на выставку и высказаться, например, о ней: о том, что ему понравилось, а что — нет.

Тут спрятана аналогия: если выставка — про кинотеатр, то почему здесь вдруг появляется будка гласности? Дело в том, что «Быль» и площадь вокруг нее часто становилась местом волеизъявления народа. Например, в 90-е годы, когда совершился переход от социалистического строя к демократическому, на площади проходили всевозможные митинги как сторонников Советского союза, так и демократов. Аналогия кроется в неком включении кинотеатра в политический процесс, но выставка, в первую очередь, все-таки про сам кинотеатр, а не про политику или то, что происходит сейчас. В целом, она не несет никакого политического заряда: она о кинотеатре как живом организме со своей интересной индивидуальной культурой, инициативами и проектами.

Никита Клён: Мы осознанно решили поработать именно с архивным материалом, а не с нынешним контекстом. Другими словами, обратиться в прошлое и телепортировать его в настоящее.

ЭТИ МАТЕРИАЛЫ ИЗ «БУДКИ ГЛАСНОСТИ» БУДУТ ОТСМАТРИВАТЬСЯ ВАМИ?

Виктор Жданов: Они будут отсматриваться вероятнее всего менеджерами «Были». Если он согласятся поделиться с нами, то мы тоже их посмотрим. Я еще в начале предложил фрагменты видео, если они смешные или интересные, вырезать их и выкладывать под хэштегом #будкагласности2023 в социальных сетях центра.

ВЫ ВЕДЬ ОБА НЕ ТОЛЬКО КУРАТОРЫ, НО И ХУДОЖНИКИ. У ВАС БЫЛ КАКОЙ-ТО ДИССОНАНС ОТ РАСХОЖДЕНИЯ ИЛИ СОВМЕЩЕНИЯ ЭТИХ ФУНКЦИЙ?

Никита Клён: Так получилось, что сначала мы с Виктором не хотели выступать как художники в проекте. Мы были только кураторами, но потом я понял, что на выставке просто обязана быть выставлена графическая фреска Виктора. Потом так вышло, что и у меня как у художника тоже появилась идея, и Витя меня в этом поддержал. Так что теперь на выставке представлены и наши проекты: у Виктора — графическая фреска и еще пара объектов, у меня — работа про поиск нового хранителя «Были».

Виктор Жданов: Должен сказать, что участвовать в своих же кураторских проектах в качестве художников не совсем этично. Я скорее бы отказался от этой идеи, но так как выставка — про Старый Оскол, мой родной город, а художников оттуда, которые могли бы включиться в наш достаточно сложный проект и сделать качественную работу быстро, оказалось не так уж и много. Или мы не смогли бы их найти оперативно. Поэтому Никита и я приняли участие как художники — мы ведь тоже представляем локальную художественную сцену.

Никита Клён: Художники местные у нас все-таки есть: они активно выставляются в Старом Осколе и по Белгородской области, но одна из миссий ЦСИ — сделать проект не только локальным, но вывести его на федеральный уровень. У нас участвуют, например, местные художники-режиссеры Данил Бурцев и Лиза Коломиец, которые сделали потрясающий аудиоспектакль.

ВЫ ПЛАНИРУЕТЕ СОТРУДНИЧАТЬ С ДРУГИМИ ИНСТИТУЦИЯМИ И ЕСЛИ ДА, ТО В КАКОМ КЛЮЧЕ?

Никита Клён: Как я понимаю и чувствую, «Быль» — очень открытая площадка. Сейчас у нас как раз будет сотрудничество с «Цикорием», где мы будем делать поп-ап выставку про будущее и нейросети. Коллеги из «Были» также ведут переговоры с Музеем русского импрессионизма. Есть еще пару локальных инициатив от местных жителей, которые хотят реализовать свои идеи в открывшемся пространстве.

Поддержите Центр современного искусства «Быль» и подпишите петицию, кликнув по ссылке.