“For Art to Meet Its Audience”: Margarita Pushkina on Cosmoscow

COSMOSCOW В ЭТОМ ГОДУ ПРОХОДИТ УЖЕ В 13-Й РАЗ. ЧЕМ ЭТОТ ВЫПУСК БУДЕТ ОТЛИЧАТЬСЯ ОТ ПРЕДЫДУЩИХ? КАКИЕ АКЦЕНТЫ И ОТКРЫТИЯ ЖДУТ ЗРИТЕЛЕЙ НА ЯРМАРКЕ?

Однозначно ответить сложно: до открытия, еще на этапе подготовки и сборки никогда не знаешь, каким именно получится итог. Ярмарка складывается из десятков участников, проектов, кураторских решений, работы экспертного совета и долгой и объемной совместной коммуникации. Но несколько акцентов уже можно обозначить. Cosmoscow снова проходит в «Тимирязев Центре», и теперь сразу на двух этажах. Площадь выросла почти до 16 тысяч квадратных метров, точнее до 15 840, — и это серьезное расширение.

Второй важный момент — масштаб участников: 99 галерей, 20 партнерских стендов и 12 некоммерческих инициатив. И здесь мы видим любопытную тенденцию, которую наша команда продолжает анализировать: запросов от некоммерческих институций было в этом году как никогда много. Для нас это сигнал, что ярмарку ждут и что коллеги хотят именно в пространстве Cosmoscow сделать особое высказывание, хотя у них есть и собственные площадки и программы.

Отдельно ждем специальный проект «Индия. Как дух обретает материю», посвященный современному искусству страны, а также образовательную программу — в этом году она сосредоточена на теме коллекционирования. Это, пожалуй, предсказуемо: фигура коллекционера, и без того ключевая в системе арт-рынка, сегодня стала особенно заметной. Они активнее участвуют в дискуссиях, публично делятся мнениями, и в этом процессе мы тоже отмечаем явную тенденцию.

Мы знаем, что галереи в этом году готовят сильные проекты со своими художниками, и искренне желаем им успеха и хороших продаж. С особым интересом ждем и стенды участников программ Фонда поддержки современного искусства Сosmoscow «Художник года», «Институция года» и «Музей года». Но общую картину мы увидим уже осенью, когда ярмарка откроется. Тогда же сможем сделать выводы о том, в каком направлении движется рынок.

ЕСЛИ ОГЛЯНУТЬСЯ НА ПРОШЛЫЙ ГОД, ПРОВОДИЛИ ЛИ ВЫ АНАЛИТИКУ, КАКИЕ РАБОТЫ ЧАЩЕ ВСЕГО ПРИОБРЕТАЛИ КОЛЛЕКЦИОНЕРЫ? КАКИЕ МЕДИУМЫ ИЛИ ФОРМАТЫ БЫЛИ НАИБОЛЕЕ ВОСТРЕБОВАНЫ?

Ни для кого не секрет — и статистика это подтверждает — что традиционные медиумы вроде живописи и фотографии остаются самыми популярными во всем мире. У нас они в прошлом году тоже были лидерами продаж. Но при этом всё заметнее растет интерес коллекционеров к мультимедийным проектам, инсталляциям, видеоарту. Всё больше покупателей входят во вкус.

ЧТО БЫ ВЫ ПОСОВЕТОВАЛИ ГОСТЮ COSMOSCOW, КОТОРЫЙ ВПЕРВЫЕ ПРИДЕТ НА ЯРМАРКУ В ЭТОМ ГОДУ?

К счастью, с каждым годом число таких гостей не уменьшается. Еще много тех, кому только предстоит впервые открыть этот удивительный мир. ​​Я бы посоветовала им просто приходить и получать удовольствие.

Cosmoscow — это курируемая ярмарка: все проекты и работы проходят отбор экспертного совета, в который входят признанные арт-профессионалы. Поэтому, если появится желание что-то приобрести — будь то впервые или уже в коллекцию — можно смело выбирать, ориентируясь на собственный вкус.

Я всегда рекомендую не стесняться общаться с галеристами и художниками, задавать им вопросы. Ярмарка существует именно для того, чтобы искусство встретилось со своим зрителем. И в этом, на мой взгляд, кроется уникальное качество современного искусства: вы получаете возможность напрямую общаться с теми, кто его создает или поддерживает.

Советую также запастись временем и терпением: проект действительно масштабный, и его стоит исследовать без спешки. Люди проводят у нас часы — и это вполне естественно. За несколько дней на ярмарке можно получить колоссальный объем информации, увидеть много профессиональных и качественных работ. Стенды ярмарки — это своего рода концентрированный срез качественного искусства в России и за ее пределами.

И, ПОЖАЛУЙ, СТОИТ ПРИЙТИ НА ЯРМАРКУ НЕ ОДИН РАЗ, А ХОТЯ БЫ ДВАЖДЫ ЗА ВРЕМЯ ЕЁ РАБОТЫ – ЗА ОДНО ПОСЕЩЕНИЕ ВСЕГО НЕ ОХВАТИТЬ.

Согласна, нужно возвращаться, в том числе ради образовательной программы, которая включает творческие мастер-классы для детей, образовательные активности для взрослых, а также лекции и дискуссии об индустрии современного искусства.

ПОКА COSMOSCOW ОСТАЕТСЯ ВО ВСЕ ВРЕМЕНА ЕДИНСТВЕННОЙ МЕЖДУНАРОДНОЙ ЯРМАРКОЙ. СЛОЖНО ЛИ ЭТОТ ВЕКТОР ПОДДЕРЖИВАТЬ И КАКИЕ НАПРАВЛЕНИЯ ИЛИ СВЯЗИ ВЫ ЕЩЕ ХОТИТЕ РАЗВИВАТЬ?

Мы никогда не прекращали поддерживать международные связи. За время существования проекта накопилось множество контактов. Cosmoscow уже хорошо известна в мире. Я лично общалась с галеристами и кураторами из Африки, Азии, Ближнего Востока: все знают о нашей ярмарке. У нас есть клуб коллекционеров Cosmoscow. Мы вместе посещаем крупные арт-события по всему миру, члены клуба приобретают работы в зарубежных галереях и на ярмарках — и это тоже серьезный инструмент, укрепляющий связи.

Тем не менее нужно понимать, что галереи — это бизнес, и для них важно просчитать и взвесить все риски. Да и пригласить зарубежную галерею к себе не так-то просто: мы конкурируем с другими ярмарками и рынками за внимание ведущих игроков. А в нынешних условиях решение участвовать в ярмарке в России дается иностранным галеристам нелегко — сказываются внешние обстоятельства и сложная логистика. Но мы продолжаем общение с коллегами. Такие отношения выстраиваются годами, и мы стараемся их сохранять, чтобы при первой возможности число международных участников выросло кратно.

ЯРМАРКА СОВРЕМЕННОГО ИСКУССТВА — ЭТО ВО МНОГОМ МЕЦЕНАТСКИЙ ПРОЕКТ. В ОДНОМ ИЗ СВОИХ ИНТЕРВЬЮ ВЫ ТОЖЕ ГОВОРИЛИ ОБ ЭТОМ, ОТМЕЧАЯ, ЧТО COSMOSCOW ИЗНАЧАЛЬНО БЫЛА ОСНОВАНА НА ВАШИХ ЛИЧНЫХ ИНВЕСТИЦИЯХ И ДЛЯ ВАС БЫЛО ВАЖНО ВЫЙТИ НА САМООКУПАЕМОСТЬ, А НЕ НА ПРИБЫЛЬ. СЕГОДНЯ COSMOSCOW ВЫРОСЛА В ЦЕЛУЮ ЭКОСИСТЕМУ, ФАКТИЧЕСКИ ИНСТИТУЦИЮ. КАК ВАМ УДАЛОСЬ ВЫСТРОИТЬ ЭКОНОМИЧЕСКУЮ МОДЕЛЬ, КОТОРАЯ ПОЗВОЛИЛА ЯРМАРКЕ ПРОЙТИ ЧЕРЕЗ КРИЗИСЫ И ПРОДОЛЖАТЬ РАЗВИВАТЬСЯ?

Это абсолютно справедливое замечание: в основе и галерейного бизнеса, и ярмарки лежит не только коммерческая деятельность, но и миссия по поддержке искусства. Галеристы вкладывают огромные усилия в то, чтобы открывать новых художников, продвигать их и поддерживать их проекты — это требует колоссальных ресурсов.

Если говорить о Cosmoscow, ее ключевое преимущество — накопленный за 15 лет опыт. Всё это время мы внимательно анализировали экономическую модель, искали эффективные решения, и сегодня можем говорить о видимых результатах. С опытом приходит понимание, как именно устроен процесс и где расставлять акценты.

Разумеется, и на нашу историю выпало немало «черных лебедей» — событий, которые невозможно было предсказать и которые драматически влияли на работу. Достаточно вспомнить 2020 год: пандемию, отмену контрактов, необходимость срочно искать новую площадку в Москве, где нужных нам пространств почти нет. Пересобрать ярмарку за два месяца в новом месте — это чудо и одновременно тяжелое испытание для экономики проекта. Но благодаря команде и ее профессионализму, поддержке партнеров мы справились. Главное — мы все верили, что ярмарка необходима, и понимали: ее ждут и участники, и художники, и мы не имеем права их подвести.

Я хорошо помню 2014 год, когда ярмарка во второй раз прошла в Манеже в совершенно другом масштабе. Это всегда стресс и огромная ответственность за каждую деталь, перед зрителями и участниками. Те четыре дня пролетели молниеносно: мы быстро создали красивую выставочную площадку, а через несколько дней ее уже приходилось демонтировать. Для меня это было в каком-то смысле шоком — создать такой масштабный проект на такой короткий срок. Но так устроена ярмарка.

Мы постоянно анализируем ситуацию на рынке и ищем новые форматы. Так появился Blazar — классный, молодой и динамичный проект, который мы запустили вместе с партнерами в 2020 году в разгар пандемии, хотя готовиться к нему начали еще раньше, когда никто не представлял, что нас всех ждет. Ему предшествовала секция Discovery для молодых галерей и художников, и заявок было всегда очень много. Мы поняли, что у молодого искусства другая энергия — более динамичная, и что ему нужен отдельный формат.

Blazar устроен проще: здесь другие ценовые категории, продажи по принципу супермаркета — можно выбрать работу прямо со стены и оплатить ее в общей кассе. Cosmoscow, напротив, работает по более институциональной модели, где сделки строятся на прямом общении коллекционеров и галерей. Сегодня обе ярмарки развиваются параллельно, отвечая на запросы рынка и коллекционеров.

А КАКИЕ ФАКТОРЫ, НА ВАШ ВЗГЛЯД, СЕГОДНЯ ИГРАЮТ РЕШАЮЩУЮ РОЛЬ В ДОЛГОСРОЧНОЙ УСТОЙЧИВОСТИ И УСПЕШНОСТИ ЯРМАРКИ?

Главный фактор — это, безусловно, сама необходимость проекта, его уместность и целесообразность на развивающемся российском арт-рынке. Второй важный момент — наши участники, галереи. Для них ярмарка становится площадкой, где можно встретиться с коллекционерами, продать работы, найти новых покупателей, а заодно решить важные коммуникационные задачи. Ярмарки остаются одним из самых эффективных инструментов для этого.

И еще: Cosmoscow всегда задумывалась как проект для российского рынка. А рынок меняется, растет, появляются новые поколения. Я всё чаще вижу, как приходят молодые люди — уже состоявшиеся, с семьями, с детьми. Они не стесняются задавать вопросы, искренне интересуются, вступают в диалог. Галеристы это тоже отмечают. Именно такие моменты создают ощущение устойчивости проекта и перспективы его развития.

РАЗ УЖ МЫ ЗАГОВОРИЛИ ОБ ОПЫТЕ И О ЯРМАРКАХ В ЦЕЛОМ: СЕЙЧАС В РОССИИ ИХ СТАЛО ЗАМЕТНО БОЛЬШЕ — ПОЯВЛЯЮТСЯ НОВЫЕ ПРОЕКТЫ, РЕГИОНАЛЬНЫЕ, ЛОКАЛЬНЫЕ, КТО-ТО ДЕЛАЕТ БОЛЕЕ КРУПНЫЕ ФОРМАТЫ, КТО-ТО СОВСЕМ КАМЕРНЫЕ. ВЫ, КАК ЧЕЛОВЕК С САМЫМ БОЛЬШИМ ОПЫТОМ В ЭТОЙ СФЕРЕ, МОГЛИ БЫ ДАТЬ ПАРУ УНИВЕРСАЛЬНЫХ СОВЕТОВ ДЛЯ ОРГАНИЗАТОРОВ, КОТОРЫЕ ТОЛЬКО НАЧИНАЮТ ИЛИ НАХОДЯТСЯ В ПРОЦЕССЕ СВОЕГО ПУТИ?

Этот вопрос задают мне довольно часто, что в целом показательно. С одной стороны, появление новых ярмарок говорит о росте интереса к искусству и развитии сферы. С другой — далеко не всегда это оправданный шаг, ведь ярмарка, как мы с вами уже отмечали, остается коммерческим предприятием, и важно понимать, для кого она делается и как будут происходить продажи. Но региональные проекты могут действительно работать как драйвер интереса, и это ценно.

Я однажды в разговоре услышала мысль, которая меня вдохновила: если проект успешный, его начинают копировать, потому что кажется, будто в этом и есть секрет. И в целом это нормальная практика. Но важно подчеркнуть: у Cosmoscow есть своя специфика. Вы уже упомянули институцию, институциональность — и это действительно так. Мы постоянно рефлексируем: каждую мелочь, каждую деталь, каждое направление развития. В основе ярмарки лежит большой интеллектуальный труд, огромное количество экспертных ресурсов, поэтому такой проект невозможно воспроизвести быстро. Несколько лет нам потребовалось, чтобы заслужить признание профессионального сообщества, сформировать реноме. Помню, на одном из первых выпусков — третьем или четвертом — одна из галеристок мне сказала: «В этом году вас признало профессиональное сообщество». Для нас это был важный рубеж. Такие вещи не появляются по мановению волшебной палочки — за ними стоят усилия, ресурсы, множество контактов и коммуникаций.

Мы всегда активно работали с институциями, стремились к тому, чтобы музейное сообщество воспринимало нас всерьез. То, что сегодня многие инициативы сами приходят к нам и хотят показать свои проекты в рамках ярмарки, — это, безусловно, подтверждение уважения и серьезного отношения со стороны коллег и арт-профессионалов.

Поэтому секрет не в какой-то отдельной детали, а в системной работе по развитию проекта и подтверждению его экспертного статуса. На это уйдет немало времени — советую запастись терпением. Cosmoscow происходит раз в год, но это лишь вершина айсберга: всю основную работу ведет команда на протяжении всего года, и именно она обеспечивает тот результат, который зрители видят в сентябре.

РАССКАЖИТЕ О ВАШЕЙ КОМАНДЕ. КАКИЕ ЗАДАЧИ ВЫ ВСЕГДА ОСТАВЛЯЕТЕ ЗА СОБОЙ ЛИЧНО, ДАЖЕ ЕСЛИ МОЖНО ДЕЛЕГИРОВАТЬ?

Мой опыт научил меня охотно и уверенно делегировать — иначе просто невозможно. Проект бы не работал, если бы я пыталась контролировать всё и оставлять за собой последнее слово. Я тот тип менеджера, который прошел через все этапы и отлично знает, как устроена ярмарка изнутри: когда-то на мне сходилось буквально всё – каждый вопрос, каждое решение. Только со временем мне стало ясно, что это нереально и, главное, неправильно — я не могу и не должна быть единственным источником идей. Поэтому наш проект растет и развивается не за счет моего самовыражения, а благодаря свежим идеям и энергии разных классных людей в команде ярмарки.

Мне гораздо интереснее наблюдать, как в проект включаются профессионалы и вносят свой вклад. Например, архитектор Наталия Зайченко работает с нами много лет, и ее идеи для нас бесценны, даже если иногда их приходится ограничивать ресурсами. В этом, собственно, и заключается вызов — превращать ограничения в интересные задачи.

Помню период, когда команда на совещаниях ждала от меня решения по каждому вопросу. Настал момент, когда я вдруг ясно поняла, что дальше так нельзя. Мы договорились, что руководители направлений будут приходить уже с проделанным ресерчем и собственными вариантами решений. Я тогда болезненно переживала каждую ошибку — чужую или свою. Но без ошибок развития не бывает, их нужно принимать и брать на себя ответственность. Только так команда может развиваться. С этого начался новый этап работы — более зрелый и качественный. Теперь моя роль скорее в том, чтобы направлять, подсказывать и помогать искать решения сложным задачам.

Я хорошо помню 2014 год, когда мы фактически заново запускали ярмарку в Манеже, уже в новом формате. Тогда звучало много сомнений: «Зачем нам ярмарка? У нас же нет коллекционеров». А мои международные коллеги в один голос твердили: если вы сами не начнете развивать арт-среду, то ее просто не будет. И сегодня я понимаю, что именно личный опыт тогда придал мне уверенности продолжать делать то, что мы делали. В конце концов всегда приходится выбирать собственное решение среди множества чужих мнений. А опыт — это то, что дает внутреннюю опору в трудных ситуациях.

СЕЙЧАС ЧАСТО ЗВУЧИТ ПОНЯТИЕ «ИНВЕСТИЦИОННО-ПРИВЛЕКАТЕЛЬНОЕ ИСКУССТВО». Я ОБРАТИЛА ВНИМАНИЕ, ЧТО ВЫ ГОВОРИЛИ: ЦЕЛЬ COSMOSCOW ВСЕГДА ЗАКЛЮЧАЛАСЬ НЕ ТОЛЬКО В ТОМ, ЧТОБЫ РАЗВИВАТЬ ВКУСЫ КОЛЛЕКЦИОНЕРОВ, НО И В ТОМ, ЧТОБЫ ПОКАЗЫВАТЬ ВОЗМОЖНОСТИ ГРАМОТНОГО ИНВЕСТИРОВАНИЯ В ИСКУССТВО И ЕГО ПЕРСПЕКТИВЫ. КАК ВЫ САМИ ОПРЕДЕЛЯЕТЕ, ЧТО ТАКОЕ «ИНВЕСТИЦИОННО-ПРИВЛЕКАТЕЛЬНОЕ» ИСКУССТВО СЕГОДНЯ? НАСКОЛЬКО ЭТО ПРИМЕНИМО К РОССИЙСКОМУ КОНТЕКСТУ?

В случае с российским арт-рынком всё, конечно, непросто. Вы сами понимаете, мы постоянно находимся под влиянием внешних факторов, которые напрямую отражаются на его динамике. Вопросы об инвестиционной привлекательности искусства мне задают очень часто, но я не люблю эту тему. Понимаю, что журналистам нужны цифры и яркие формулировки, особенно в дни открытия ярмарки, но свести всё к вопросу «кто сегодня самый инвестиционно-привлекательный» было бы неправильно.

Я не могу и не должна выделять кого-то одного из участников — ведь для каждой галереи ее художник уникален, и все они заслуживают особенного внимания. Я бы посоветовала интересующимся быть наблюдательными: замечать, в какой секции расположена галерея на ярмарке, как она позиционируется, сколько лет она существует в профессиональном поле. Эти детали очень содержательны и красноречивы. Поэтому я никогда не называю конкретные имена — назовешь одного, незаслуженно обделишь вниманием другого. К тому же я и сама лично остаюсь человеком со своими вкусами и характером, но в искусстве вкусы всегда субъективны: у каждого коллекционера они разные, и один не лучше другого.

Гарантий в современном искусстве вообще быть не может. Я никогда не советую покупать актуальное искусство с расчетом на то, что через определенный срок оно принесет конкретную прибыль. Но если у кого-то стоит такая цель, нужна серьезная аналитика и работа внешних экспертов. Не бывает так, что кто-то по секрету назовет имя художника и скажет: «Покупай его работы и будет тебе счастье». По крайней мере я никогда так не скажу.

Cosmoscow строится на другом: мы вместе с нашими экспертами делаем всё, чтобы рынок оставался профессиональным и качественным. Это и есть своего рода гарантия: художники, представленные на ярмарке, оставят след в истории. Не обязательно в виде мгновенного роста — ликвидность на рынке актуального искусства трудно предсказать. Но нам важно, чтобы это искусство было замеченным и чтобы все, кто занимается бизнесом в арт-сфере, работали в этом направлении.

Если говорить о ценах, то здесь тоже всё непросто. Российское искусство стоит в разы ниже мирового рынка. Возьмем, например, Ольгу Чернышову. Она участвовала в Венецианской биеннале, в крупных музейных проектах, сейчас у нее выставка в «ГЭС-2». Это признанный российский художник с международными наградами, её работы входят в серьезные коллекции. Но ее произведения стоят несопоставимо меньше по сравнению с западными художниками аналогичного уровня и узнаваемости.

Такова наша реальность и судьба. С другой стороны, это открывает для нас исключительную возможность приобрести выдающееся российское искусство по вполне доступным ценам — произведения, которые со временем, при определенных обстоятельствах, будут стоить совсем других денег. Это относится и к московскому концептуализму, и к авторам старшего поколения: их работы до сих пор доступны по ценам, несравнимым с их возможной будущей стоимостью.

Причина очевидна: ограниченность рынка и слабая представленность наших художников за рубежом. В глобальном контексте именно участие в программах ведущих галерей и крупнейших ярмарках и выставках превращает художников в звезд мировой арт-сцены. У нас же таких возможностей пока меньше.

Российские галереи не так широко представлены на международных арт-событиях, и продвижение художников за рубежом — это всегда серьезный и кропотливый труд галеристов. Международные площадки не всегда готовы включать российских художников в свои программы, поскольку им самим требуются гарантии востребованности наших авторов и стабильности рынка. Но по опыту Cosmoscow могу сказать: даже во время пандемии у нас участвовали сильные галереи из разных стран, и со многими мы сохранили отличные отношения. После ярмарки они приезжали в Россию, знакомились с сообществом, включали наших художников в свои программы, организовывали выставки в ведущих институциях, в том числе в Китае. Таких примеров немало, просто не обо всех становится известно публично. На практике это результат очень тонкой, по сути ручной работы. Я лично знакомила приезжавших галеристов с музейными директорами и кураторами, не ради мгновенных и выгодных сделок, а ради установления контактов. Позже эти связи приводили к новым выставкам и совместным проектам в российских музеях. Именно так, шаг за шагом, строятся международные отношения.

НЕ МОГУ НЕ СПРОСИТЬ: КАК ОПЫТНЫЙ КОЛЛЕКЦИОНЕР, ПОЗВОЛЯЕТЕ ЛИ ВЫ СЕБЕ СПОНТАННЫЕ ЭМОЦИОНАЛЬНЫЕ ПОКУПКИ, НАПРИМЕР, НА ЯРМАРКАХ, КОГДА РАБОТА СРАЗУ ОТКЛИКАЕТСЯ, ИЛИ ВСЕ ЖЕ СТАРАЕТЕСЬ ПРИДЕРЖИВАТЬСЯ ВЫРАБОТАННОЙ СТРАТЕГИИ КОЛЛЕКЦИОНИРОВАНИЯ?

У меня уже нет никакой четкой стратегии. Но и назвать мои покупки чисто эмоциональными тоже сложно: когда постоянно находишься в арт-процессе и информационном потоке, принцип «увидел — захотел — купил» не работает. Моя единственная стратегия — опираться на собственный вкус. И, кроме того, мне близок интеллектуальный подход, основанный на том, чтобы попытаться разобраться в феномене художника, в его проекте. В какой конкретный момент возникает желание приобрести работу, объяснить почти невозможно. Но за этим всегда стоит некое знание и опыт, а не случайное впечатление.

Я вообще считаю, что любое собрание, пусть даже небольшое, уже ценно само по себе, потому что это история встречи конкретного человека с искусством. Каждая такая история уникальна. Бывает, смотришь на чью-то покупку и думаешь: «Я бы это не купил», — но это вовсе не означает, что твой выбор лучше и вернее. Здесь вообще нет правильного или неправильного — каждый создает свою личную историю и вносит свой вклад в общую.

НУЖНО ЛИ ВАМ ПЕРИОДИЧЕСКИ ОТВЛЕКАТЬСЯ ОТ ИСКУССТВА? ЧЕМ ЕЩЕ ВЫ ВДОХНОВЛЯЕТЕСЬ?

Да, конечно, нужно, потому что иначе возникает чувство легкой пресыщенности. Невозможно всё время оставаться в одном ритме. В последнее время меня особенно вдохновляет музыка, хотя это тоже часть искусства. Этим летом я провела неделю на Зальцбургском оперном фестивале и с головой погрузилась в его атмосферу. Это ведь не просто музыка или высокое мастерство исполнения — многие постановки международных режиссеров становятся многослойными перформативными высказываниями на стыке жанров. Помню, когда я впервые поехала в Зальцбург много лет назад, впечатлений хватило на целый год — это было событие, к которому я мысленно возвращалась снова и снова.

Помимо искусства для меня важны и другие источники энергии — движение, спорт, природа. Думаю, без природы я бы просто не смогла, особенно сегодня.