THEY DID IT: MEET MYTH GALLERY

РАССКАЖИТЕ О ТОМ, КАК ВОЗНИК MYTH?
ОЛЬГА: Я и Юля были однокурсницами, учились на специальности международный художественный бизнес. После обучения у многих из нас была растерянность: что делать дальше? Кто-то из наших однокурсников ушёл в итоге в туризм, кто-то всё-таки пошёл работать в искусство и занялся активной деятельностью в этой сфере.
Я же пошла работать в галерею Марины Гисич и в итоге проработала там 10 лет. В тот момент галерея начала свою международную деятельность. Сейчас это звучит трагично, но тогда нас начали приглашать на большие ярмарки, нас там ждали. Ярмарка Arco Madrid в Мадриде была первой, кто сделал фокус на российскую арт-сцену. Потом были Vienna Fair в Вене и Art Paris в Париже. Такой международный опыт, конечно, был очень полезен. Например, когда мы поехали в Вену уже с MYTH, к тому моменты нам уже было понятно, как работает рынок.
В итоге, через какое-то время я поняла, что выросла. Юля поддержала мою идею с созданием собственной галереи. Нам вдвоём очень хотелось работать с художниками своего поколения и вместе с ними достигать высот.

Кстати, у нас не было даже споров по поводу названия. Мы сразу сошлись на том, что оно должно быть MYTH. Несмотря на частую практику с названием галерей своими именами, для нас это было неприемлемо. Мы хотели выбрать какое-то ёмкое слово, которое будет глобальным. При этом будет практически одинаково звучать на русском, и на английском языке. К тому же мы считаем, что мифология лежит в основе истории искусств. Это актуально также для арт-рынка! Ведь продаём мы скорее не сам предмет, а его историю, легенду, взгляд художника. В общем, мифы и легенды.

В ЧЁМ ЗАКЛЮЧАЕТСЯ РАБОТА КАЖДОГО ЧЛЕНА ВАШЕЙ КОМАНДЫ?
КСЮША СОРОКИНА (artist-manager): Я работаю в тесном контакте с художниками. Например, составляю их портфолио, фотографирую новые работы, учитывая все их пожелания. При монтаже выставок моей задачей является найти все необходимое оборудование для выставок, помочь художникам в полной мере реализовать проект. Я не могу сказать, что в моей работе случаются глобальные или критические ситуации. Бывают небольшие проблемы, такие как сложность с поиском определённого проектора или проблемы с поиском нужного количества лампочек. В основном, это бытовые вещи, связанные с монтажом выставок и созданием работ.

ДАША ДОБРОВОЛЬСКАЯ (pr-manager): Я занимаюсь PR и SMM в галерее. Также занимаюсь графическим дизайном и вёрсткой нашей печатной продукции (каталог Лизы Бобковой, газета к двухлетию галереи). У нас пока что маленькая команда, поэтому в начале пути были небольшие трудности в настройке механизма работы и распределения обязанностей. Это не сложность, а скорее обстоятельство. Мы отрабатывали свою систему работы с PR и SMM опытным путём. Например, понимали, в какие сроки нужно подготовить релиз, запросить текст от куратора, когда отправить это переводчику, как подготовить персональный каталог. Кажется, что это базовые вещи для тех, кто учился в ВУЗе, но когда это случается на практике, и тебя накрывают основные и дополнительные задачи, приходится перестраиваться.

ЮЛИЯ: В основном на мне вся бухгалтерия. Правда, конечно, с помощью Оли! Хочу сказать, что, конечно, когда мы начинали было сложно, но недолго. Практически сразу к нам в команду пришли Даша и Света (прим.ред ­ — бывшая сотрудница галереи). И сразу же стало всё более менее по полочкам. Конечно, справляться самим с таким большим объёмом информации, следить за сетями, общаться с художниками — просто невозможно. Хоть это и клише, но у нас Dream team и настоящая семья. Каждый отвечает за своё действие, и у нас всё слаженно. Как будет дальше ­ — посмотрим.

ОЛЬГА: Для себя основной обязанностью я выделяю концептуальную часть галереи, выстраивание выставочной политики, поиск новых художников, стратегическая коммуникация с теми, с кем мы уже работаем. Также есть множество разных задач с поиском партнёров, совершением сделок, и, конечно же, продажа искусства и общение с коллекционерами.

КТО ВАШИ ЛЮБИМЫЕ ХУДОЖНИКИ ИЛИ ХУДОЖНИЦЫ ИЗ ГАЛЕРЕИ MYTH?
КСЮША: Для меня любимые художники все! У каждого есть своя изюминка, и именно поэтому они уже все в MYTH.

ОЛЬГА: Были случаи, когда приходилось расставаться с художниками, но это вовсе не значит, что мы не ценим их талант. Здесь уже правильно было сказано про семью и сложности в коммуникации. С художниками мы всегда партнёры, выстраиваем доверительные отношения. И, если мы понимаем, что нам не выстроить такую коммуникацию и наши действия воспринимаются как противодействия, то в итоге ничего из этого не получается. Мы занимаемся нашей работой в первую очередь для удовольствия, и нам хочется получать от этого кайф!

ДАША: Да, они все очень разные, и я бы сказала, что просто есть те, с кем легче выстроить дружеские отношения. Мне тоже нравятся все наши художники, и я бы сказала, что они для меня скорее как приятели и друзья из разных компаний — для каждого нужно найти свой подход.

В ПОСЛЕДНЕЕ ВРЕМЯ ДЛЯ МНОГИХ ГАЛЕРЕЙ БУДТО БЫ СТАЛА ЦЕННОЙ МЫСЛЬ О ТОМ, ЧТО ИСКУССТВО ДОСТУПНО КАЖДОМУ И НЕВАЖНО, ЕСТЬ ЛИ У ЧЕЛОВЕКА МИЛЛИОНЫ ИЛИ НЕТ. А КТО ВАШ ПОКУПАТЕЛЬ?
ОЛЬГА: Идея доступности искусства пришла к нам как раз во время пандемии, так как галереи стали больше работать на внутренний рынок. Кроме того, появилось большое количество аукционов и распродаж во время пандемии, которые были очень выгодны для покупки.
Наши покупатели — очень разные люди. Есть сектор известных коллекционеров, есть дизайнеры, есть просто те, кому нравится покупать искусство, а также и те, кто приобретают искусство в подарок. Юля сказала, что художники часто открывают для нас новый взгляд на мир, но также это делают и коллекционеры. Они заставляют взглянуть на какие-то вещи иначе.

ДАША: Но в то же время галерея нацелена на воспитание новых коллекционеров. Мы работаем с молодой аудиторией, которая никогда прежде не покупала искусство, но у них есть такое желание и интерес — обладать особенным предметом. Сейчас, скорее всего, это пойдёт на спад. Но мы очень надеемся на новый виток.

ЮЛЯ: Хочу добавить, что у нас также есть корпоративные клиенты. Например, курорт «Первая линия» приобрел инсталляцию Алины Глазун «Это только начало». И это очень приятно. Кроме того, работа соответствует их корпоративной политике. С помощью таких покупателей у нас получается охватывать бóльшую аудиторию.

БОЛЬШИНСТВО ИГРОКОВ АРТ-БИЗНЕСА В РОССИИ — ЭТО МУЖЧИНЫ (ПОЗИЦИЯ ИНТЕРВЬЮЕРА, С КОТОРОЙ МОЖЕТ БЫТЬ НЕ СОГЛАСНА РЕДАКЦИЯ — ПРИМ.РЕД). СОГЛАСНЫ ЛИ ВЫ С ЭТИМ? И МНОГО ЛИ СЕЙЧАС В АРТ-МИРЕ СИЛЬНЫХ И НЕЗАВИСИМЫХ ИГРОКОВ-ЖЕНЩИН?
ОЛЬГА: Наш город, например, показывает, что это не так. В Москве, возможно, чуть больше мужчин. У заграничных коллег также часто во главе стоят женщины. Мне кажется, галерейный бизнес очень связан с эстетикой, тонкими категориями, и у женщин на это лучше развит чувственный аппарат, который помогает больше улавливать. Мужчины же часто приходят в галерейный бизнес с деньгами и за инвестициями.

СЕЙЧАС МЫ РАЗГОВАРИВАЕМ С ВАМИ В МОМЕНТ ОГРОМНОГО МИРОВОГО УЖАСА И ПЕРЕЛОМНОГО МОМЕНТА. БУДЕТ ЛИ ПРОДОЛЖАТЬ СВОЮ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ГАЛЕРЕЯ MYTH?
ОЛЬГА: Мы продолжаем готовить задуманный нами проект — выставку Ульяны Подкорытовой. Ульяна — это большой человек и, конечно же, большой художник. Для нас очень важно, чтобы её проект состоялся.

Художница работает с глубинными мифологическими и энергетическими темами. Кажется, сейчас обращение к другой реальности, к уходящим вглубь истории, культуре — то, что очень важно для нас всех. Всем хочется осознать то, что происходит на Земле и выстроить с этим новые связи. Поэтому я очень надеюсь, что проект состоится.
Выставкой Ульяны мы хотели завершить набор художников в пул галереи, хотя у нас были планы продолжать программу проектом с иностранным художником. С партнёрами этого проекта мы ещё не разговаривали, но, скорее всего, он не состоится. Не только потому, что та сторона может отказаться от участия, но и потому, что сейчас экономически тяжело привозить иностранного художника из другой страны. Плюс, мы понимаем, что продаж, скорее всего, не будет. А это неправильно по отношению к художнику и по отношению к здравому смыслу в своём деле. Пока что все большие и глобальные истории стоят на паузе, но мы продолжаем работать.

ЧТО ЕЩЁ ИЗМЕНИЛОСЬ В ВАШИХ ПЛАНАХ?
ОЛЬГА: Планов было очень много. Должны были состояться партнёрские проекты. Один из наших художников должен был выставляться на выставке в параллельной программе Венецианской биеннале. У Лизы Бобковой сейчас идёт проект в Монтрё на юге Франции, где нас ждали наши друзья и коллекционеры.
Когда мы открылись в 2019 году, буквально через несколько месяцев началась пандемия. И тогда нам казалось, что это самая большая проблема. Но в итоге ситуация развернулась таким образом, что внутренний рынок стал более активным. И русские ребята начали активнее покупать русских художников. На второй год существования галереи мы начали чувствовать себя более уверенно.

ЮЛЯ: Да, мы также в первый год смогли попасть на ярмарку Viennacontemporary, и благодаря участию в ней получили большое количество зарубежных коллекционеров. Поэтому до всех этих событий нас ждали и в Вене, и в Зальцбурге, и в Венеции. Может быть, они и ждут сейчас!

ВЫ ЕЩЁ НЕ СВЯЗЫВАЛИСЬ С ЗАРУБЕЖНЫМИ КОЛЛЕКЦИОНЕРАМИ?
ОЛЬГА: Пока что мы связались с одним из наших зарубежных коллекционеров, который помогал в издании каталога Никиты Селезнёва и написал для него текст. Этот коллекционер любит и поддерживает нас, помогает налаживать связи со многими галереями и другими коллекционерами. У него не было никакой агрессивной реакции на нас в связи с разворачивающимися событиями. Наоборот, он позвонил со словами поддержки, сказал, что мы должны продолжать работать, а он готов дальше помогать.
Я считаю, что культурные институции должны стать полем для рациональных и адекватных высказываний в это время, но не закрывать свои двери. Нужно продолжать свою работу.

КАК ВЫ НАХОДИТЕ В СЕБЕ СИЛЫ ПРОДОЛЖАТЬ ДЕЛАТЬ ТО, ЧТО ВЫ ДЕЛАЕТЕ? И КАК ВЫ СЧИТАЕТЕ, МОЖЕТ ЛИ НАС СПАСТИ ИСКУССТВО?
ОЛЬГА: Определённо­ может! Касаемо институций, которые сейчас отказываются продолжать работу — хочу отметить, что всегда есть несколько граней ситуации. Например, мы являемся частной институцией и наш следующий проект — это проект русской художницы. Если бы это был иностранный проект, нам также пришлось бы, скорее всего, его отменить.
В нашем случае могу сказать, что у нас просто нет выбора. Нам нужно продолжать работать и ждать. Мы понимаем, что это будет долго и тяжело, но нужно постараться перейти в режим самосохранения. Ведь мы просто не можем делать ничего другого! И я действительно считаю, что искусство помогает переключаться. Как сказала Юля, оно заставляет смотреть на ситуацию иначе, находить новые пути решения. Более того, когда в мире и в стране столь стрессовая ситуация, выставка помогает оказаться в поле другого контекста, диалога, и человеку психологически просто становится чуть легче.

ЮЛЯ: У каждого ведь своя работа. У нас такая, у художников другая, и мы будем её продолжать делать. У нас также есть ответственность перед художниками. Мы будем стараться продолжать, даже если это перейдёт больше не в коммерческое поле, а только в визуальное.

КСЮША: Мне кажется, именно в работе и находишь силы. Когда что-то начинаешь делать, то знаешь, что у тебя есть задача и конкретная цель, ты не скатываешься в бесконечное листание новостей. Это и есть один из путей справиться со стрессом и эмоциями. И очень хорошо, что мы и дальше продолжаем что-то делать!