Taboo, dependence and tenderness: Nan Goldin is 70 years old

Засечки биографии

• 1953 — в еврейской семье среднего класса в Вашингтоне родилась младшая дочь, ее назвали Нан.

• 1964 — Нан было 11 лет, когда ее старшая сестра Барбара в возрасте 18 лет совершила самоубийство. Про сестру Нан Голдин вспоминает так: «Она заговорила в год, а потом замолчала на полтора года. Это был ее первый бунт». Они были очень близки, доверяли друг другу самые сокровенные секреты, Барбара, яркая и одаренная, была для Нан второй матерью. Сестра Нан Голдин рано осознала свою сексуальность, которую была вынуждена подавлять, из-за этого у нее происходили частые ссоры с родителями, которые раз за разом отправляли ее в психиатрические лечебницы из-за ее «инаковости», и она решает свести счеты с жизнью. Этот трагичный эпизод биографии Нан Голдин повлияет на все ее дальнейшее творчество.

• 1967 — Нан сбегает из дома и живет у друзей.

• 1969 — начинает увлекаться фотографией.

• 1972 — поступает в Бостонский университет. Знакомится с Дэвидом Армстронгом, дружба с которым наметит новый вектор ее творчества.

• 1978 — Нан 25 лет, она переезжает в манхэттенский Нижний Ист-Сайд.

• 1983-2008 — создает серию снимков «Балладу о сексуальной зависимости», которая сделает ее знаменитой и сильно повлияет на визуальный язык фотографии последующих 30 лет.

• 1985 — «Баллада» включена в программу Биеннале Музея Уитни. Нан Голдин замечают ведущие галереи и музеи Америки и Европы, проходит несколько персональных выставок.

• 2015 — Нан переносит операцию на запястье и по назначению врача начинает пить оксиконтин, из-за этого она попадает в наркотическую зависимость и борется с ней вплоть до 2017 года.

• 2017 — Нан Голдин организует кампанию под названием Prescription Addiction Intervention Now (P.A.I.N. — «Боль»), направленную против семьи Саклер, которая владеет фармкомпанией Purdue Pharma, производителем препарата OxyContin.

• 2018 — начинает масштабные акции протестов, в которых призывает музеи и другие культурные институции не принимать деньги от семьи Саклер.

• 2023 — Нан Голдин 70 лет. Она признанная икона и влиятельная фигура для кинематографа, моды и современного искусства. Она протестует и творит.

• Вне дат и времени — дружба, любовь и потери, работа официанткой и танцовщицей go-go, побои, лечение от наркотической зависимости, поддержка всех пострадавших от «филантропов» Саклеров и постоянная фиксация момента.

Двойная жизнь

После смерти сестры Нан Голдин словно выработала в себе иммунитет против всего, что сдерживало, ограничивало, подавляло и загоняло в рамки. Поступив в Бостонский университет, Нан находит единомышленников и встречает тех, кто становится не только ее друзьями, но музами. Среди них Дэвид Армстронг, американский фотограф. Они познакомились, когда Нан было 16 лет, а Дэвид был младше на год. Спустя 20 лет моменты их дружбы, творчества и совместного бытования в Бостоне и Нью-Йорке выльются не в одну выставку в частных галереях и крупных музеях вроде Уитни. Среди друзей Нан также были актриса и писательница Куки Мюллер, скульптор Грир Лэнктон.

После университета Нан ненадолго переедет в Кэмбридж, где поселится в сквоте с харизматичными персонажами своего времени, бежавшими из Америки, это и станет ее первой большой темой. «Я хотела, чтобы королевы были на обложке Vogue».

Табу

В своем документальном фильме «Вся красота и кровопролитие» ("All the Beauty and the Bloodshed", 2021) художница говорит: «У настоящего опыта есть запах, он грязный и не завершается простой концовкой». Суицид, отображение в работах художницы разной любви, наркотическая зависимость — темы, которые поднимает Голдин. Герои ее снимков — молодые парни и девушки, скинхеды, проститутки — часто обнажены и беззастенчиво смотрят в камеру или вовсе не замечают ее, поглощенные своими делами. В квартире, которую она снимает в 80-х на Bowery Street, вечеринки не заканчиваются никогда. Они живут в свопах и редко оказываются в одиночестве, все частное становится общественным. Они курят и смеются, страстно целуются и плещутся в ванной, танцуют и застывают в солнечном свете. Герои ее снимков живут яростно и также стремительно сгорают. Нан Голдин часто заставала их на пороге болезни или смерти. Она снимала не глянцевую, но настоящую жизнь Нью-Йорка 1970-1980-х годов. Художница стремилась сохранить каждое мгновение, проведенное вместе с друзьями, борясь со временем и забвением (к середине 90-х многие из них умрут от СПИДа или передозировки).

«Баллада о сексуальной зависимости»

Серия снимков, прославившая Нан Голдин, названа в честь песни из «Трехгрошовой оперы» Бертольда Брехта и Курта Вайля. Герои этой баллады, включая саму художницу, запечатлены в интимные моменты любви и потери. Они испытывают экстаз и боль, веселятся в танцевальных клубах и общаются дома с детьми, страдают от домашнего насилия и СПИДа. Одной из центральных тем «Баллады» стал бурный многолетний роман Нан Голдин с мужчиной по имени Брайан. В серии можно встретить не только счастливые, но и самые темные стороны их отношений.

В 1984 году в Берлине пара рассталась окончательно после того, как Брайан в порыве ярости и ревности напал на Голдин, едва не ослепив ее (на автопортрете «Нан через месяц после избиения» Голдин смотрит в камеру, и ее лицо похоже на маску, а залитый кровью глаз пугающе перекликается с ярко-малиновой помадой).

«"Баллада о сексуальной зависимости" — это дневник, который я даю читать людям», — пишет Голдин. «Дневник — это моя форма контроля над своей жизнью. Он позволяет мне навязчиво фиксировать каждую деталь. Он позволяет мне помнить». Помнить о красоте и помнить о насилии.
Голдин представляла «Балладу» в формате слайд-шоу, число снимков росло от показа к показу, а саундтреки к ним Нан Голдин раз за разом подбирала сама — от Марии Каллас и Джеймса Брауна до Нины Симон и The Velvet Underground. «Фотография была сублимацией секса, средство соблазнения и способ оставаться важной частью жизни моих объектов».

Это слайд-шоу открыло новый жанр, похожий на кино и оторвавшийся от доминирующей постмодернистской эстетики. Эти показы, а также ее фото-инсталляции под названием «Сетки» были выстроены по темам, лежащим в основе повествования: обнаженная натура, женщины перед зеркалом, сцены любовных утех. В 2004 году «Баллада» была представлена в Tate, а в 2009 году — на фестивале фотографии в Арле.

Любовь к подглядыванию

Еще одна запоминающаяся серия Голдин — Scopophilia (от греч. «любовь к подглядыванию, наблюдению») — впервые была выставлена в галерее Мэтью Маркса в Нью-Йорке в 2011 году. Даже (а может, особенно?) работая с произведениями классического искусства, художница панкует, соединяя свои снимки и фрагменты полотен эпохи Возрождения, античности, романтизма. Но в этом жесте нет неуважения. Все происходит исключительно из любви. Любви к наблюдению.

«Боль» против Саклеров

Протест, вошедший в жизнь Голдин после смерти старшей сестры, не остался лишь приметой юношеского нонконформизма и бунта, но постепенно приобрел созидательное русло.

В 2015 году 62-летняя Нан Голдин переносит операцию на запястье и по назначению врача начинает пить оксиконтин, из-за этого она попадает в наркотическую зависимость и борется с ней вплоть до 2017 года. В то время статистика смертности от опиоидов в США достигает небывалых масштабов. Нан решает бороться не только с последствиями, но с корнем этой проблемы и объявляет войну семье Саклеров, которая владеет фармкомпанией Purdue Pharma, производителем препарата OxyContin.

В 2017 году Нан Голдин организует кампанию под названием Prescription Addiction Intervention Now (P.A.I.N. — «Боль») годом позже и начинает масштабные акции протестов, в которых призывает музеи и другие культурные институции не принимать деньги от семьи Саклер.

Одну из самых запоминающихся акций «Боль» провела в 2019 году в музее Гуггенхайма в Нью-Йорке, который выставлял работы художницы и принимал пожертвования от Саклеров. Протестующие во главе с Нан Голдин сбросили со второго этажа пачку флаеров, оформленных в виде рецептов на 80-миллиграммовые таблетки оксиконтина с надписью: «Если не контролировать употребление оксиконтина, то с высокой долей вероятности он вызовет зависимость. Насколько тогда вырастут наши продажи?».

После этой акции музей Гуггенхайма отказался от пожертвований Саклеров. Спустя время его примеру последовали галерея Tate и Лувр.

Красота и кровопролитие

Всю свою жизнь Нан Голдин добровольно переводила в фотоэссе, откровенные, эпатажные, интимные. От них можно отвернуться, но не заметить нельзя.

В 2021 году американская режиссерка Лора Пойтрас сняла документальный фильм «Вся красота и кровопролитие» ("All the Beauty and the Bloodshed", 2021), посвященный Нан Голдин, а год спустя он стал победителем 79-ого Венецианского кинофестиваля. В нем американская фотохудожница, хитро прищурившись и почти никогда не выпуская из рук сигарету, вспоминает, как ярко, парадоксально, порой болезненно, но всегда карнавально складывалась ее жизнь. Как точно заметил русский филолог, теоретик искусства и культуры Михаил Бахтин в своем исследовании карнавальной традиции: «Карнавал не созерцают — в нем живут». Карнавал по своей природе сводится к «инверсии двоичных противопоставлений»: там шут становится королем, богохульник — епископом, проститутка — благородной дамой. Карнавал — это анархия, гротеск или свобода?

Думая об обжигающей откровенности снимков Голдин, я вспоминаю строчку из песни Бориса Гребенщикова «ласковой душе — железное платье». Без сомнения, черствые души не создают такого. В ее снимках — свобода и противоречие. Красота и кровопролитие, которые смотрят на зрителя не исподлобья, а в упор: наркотики и декаданс кризиса 80-х, интимность и жестокость. Обнажены они — неловко нам. Нан Голдин позволяет освободить друг друга. Не протестом, как может показаться на первый взгляд, но нежностью.