Где создается красота: в мастерской Ирины Петраковой

ИРА, ТВОЯ МАСТЕРСКАЯ НАХОДИТСЯ ПРЯМО У ТЕБЯ В КВАРТИРЕ. КАК ДАВНО ТЫ ТАК РАБОТАЕШЬ?

С 2019 года. До этого у меня была мастерская в Центре «Красный» и на Винзаводе. Когда я лишилась этих мастерских, все сложилось так, что я смогла снять вторую комнату в квартире. С тех пор работаю из дома.

РАССКАЖИ, КАКОВО ЭТО — ИМЕТЬ МАСТЕРСКУЮ ПРЯМО ДОМА?

Во-первых, из-за того, что это все-таки квартира, я не могу делать крупноформатные работы. Они физически ограничены размерами комнатных стен, дверных проемов и коридоров.

ПРЯМО КАК «МАЛЫЕ ГОЛЛАНДЦЫ»! ТОЛЬКО У НИХ ЭТО БЫЛО ОБУСЛОВЛЕНО РАЗМЕРАМИ КОМНАТ ПОКУПАТЕЛЕЙ.

Точно. Также я не могу дома выполнять «грязную» работу, например, обработку дерева. Конечно, формат домашней мастерской накладывает ограничения на мою художественную практику. Собственно, поэтому я больше занимаюсь графикой, вышивкой и среднеформатной живописью.

БОЮСЬ СПРОСИТЬ, А ЕСТЬ ЛИ ПЛЮСЫ?

Мне нравится, что мне не надо никуда тащиться, особенно зимой. Формируется достаточно гибкий график: ты всегда можешь начать работу в тот момент, когда тебе удобно. Можно работать до позднего вечера и не думать о том, что нужно возвращаться домой или принимать решение ночевать в неудобных условиях, как это бывает. Мне нравится, что нет ощущения, когда ты встаешь по утрам и надо идти на работу, надевать «костюм художника». У меня этого никогда особо не было.

А КАК ТЫ РАЗГРАНИЧИВАЕШЬ РАБОТУ И НЕ-РАБОТУ? КАКИЕ У ТЕБЯ ОТНОШЕНИЯ С WORK-LIFE BALANCE? КАК ТЫ ОПРЕДЕЛЯЕШЬ ГРАНИЦЫ? И ЕСТЬ ЛИ ОНИ ВООБЩЕ?

К сожалению, я совершенно ничего не разграничиваю. У меня все течет единым потоком. Наверное, это не очень правильно с точки зрения организации рабочего процесса. Из-за этого часто бывают моменты, когда я могу месяцами работать без выходных и даже не замечать этого.

НО СЕЙЧАС У ТЕБЯ ЕСТЬ СУББОТА?

Да, я все-таки стала как-то это контролировать. Во-первых, с утра и до обеда я посвящаю себя делам, которые не связаны напрямую с художественной практикой. Например, отвечаю на письма, хожу в спортзал, готовлю еду, хожу в магазины. Что-то связанное с самой жизнью. А вот уже после обеда могу посвятить себя живописи и рисунку, этому потоку. Но раньше такого не было — я могла не замечать, что устаю, не давать себе выходных и выгорать.

МНЕ КАЖЕТСЯ, ЧТО В ЭТУ ЛОВУШКУ ОСОБЕННО ЛЕГКО ПОПАСТЬ, КОГДА ТЫ РАБОТАЕШЬ ИЗ ДОМА.

Да, поэтому важно иногда встать и пойти поработать в другое место, чтобы просто не потерять связь с реальностью. Я, кстати, иногда так делаю, когда нужно поработать за компьютером, заполнить табличку или написать заявку. Тогда я иду в библиотеку или кафе. Это помогает. Ты как будто снимаешь с себя маску художника и надеваешь маску просто человека, которому нужно написать рабочее письмо.

КОСТЮМ ХУДОЖНИКА! КАК ИНТЕРЕСНО. И СТАНОВИШЬСЯ ПРОСТО ЧЕЛОВЕКОМ. А ХУДОЖНИК — НЕ ЧЕЛОВЕК? НАВЕРНЯКА У ТЕБЯ ЕСТЬ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ ХОББИ?

Путешествия.

И ТЫ НЕ ЗАНИМАЕШЬСЯ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ПРАКТИКОЙ ВО ВРЕМЯ ПУТЕШЕСТВИЙ?

Сложно сказать. Я все равно рисую, потому что это то, что я просто не могу не делать. У меня всегда есть с собой блокнот. Ты же не перестаешь быть художником, когда уезжаешь в отпуск. У тебя все равно идет бесконечный процесс: что-то пишешь, что-то рисуешь, делаешь наблюдения и заметки. Не знаю, перестаю ли я заниматься художественной практикой, когда, например, наблюдаю за птицами. Во время путешествий я это часто делаю.

С ХУДОЖЕСТВЕННЫМИ ПРОФЕССИЯМИ ЭТО ОСОБЕННО СЛОЖНО ПОНЯТЬ. ТЫ НИКОГДА НЕ ЗНАЕШЬ, ЧТО СТАНЕТ МАТЕРИАЛОМ ДЛЯ ТВОЕЙ РАБОТЫ. Я, ВОТ, ПРИМЕРНО, ИНОГДА ВИЖУ СВОИ ПРОЕКТЫ ВО СНЕ. ТЫ, КСТАТИ, РАССКАЗЫВАЛА, ЧТО ДЛЯ ТЕБЯ ЭТО ТОЖЕ ОЧЕНЬ ВАЖНОЕ СОСТОЯНИЕ.

Да, часто образы приходят ко мне в момент засыпания. Я ловлю состояние, когда понимаю, что вот-вот отключусь, и тогда начинается атака. Порой с очень фантасмагорическими видениями. Оттуда, собственно, я и черпаю образы для своих работ. Конечно, они являются бессознательным отражением каких-то увиденных или подсмотренных образов в реальности.

ПОЛУЧАЕТСЯ, ТЫ РАБОТАЕШЬ С ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКИМ ПОДХОДОМ?

Да, меня это особо сильно интересует в последнее время. Я мыслю образами, и для меня это очень важно. И я нашла способ, как с этим работать. Есть такой юнгианский аналитик Роберт Алекс Джонсон, у которого есть теория работы со сном и активным воображением. Когда я прочитала его книгу «Сновидения и активное воображение», я поняла: «А, так вот, чем я всю жизнь занимаюсь! Вау!». Это меня сейчас очень вдохновляет. Вообще, мне кажется, что в современном искусстве становится все меньше места для фантазии и воображения. Работы все чаще оказываются социальными, исследовательскими, сугубо концептуальными. Нет доверия художественной фантазии. А ведь это прекрасный инструмент, особенно в мире, который сейчас напоминает бесконечное пепелище.

ЕСТЬ ЛИ У ТЕБЯ КАКИЕ-НИБУДЬ РИТУАЛЫ, КОТОРЫЕ ПОМОГАЮТ НАЧАТЬ РАБОТУ?

Думаю, нужен внутренний импульс. Иногда бывает очень сложно себя заставить сесть за монотонную работу. Как будто существует страх одновременно и делать, и не делать.

В 2024 ГОДУ У ТЕБЯ БЫЛО ДВЕ ВЫСТАВКИ: ПЕРСОНАЛЬНАЯ «СБОЙ ПРОИЗВОДСТВА» В ГАЛЕРЕЕ СОВРЕМЕННОГО ИСКУССТВА IRAGUI И ПАРНАЯ ВЫСТАВКА С МАРЬЕЙ ДМИТРИЕВОЙ ''DATE'' В ПРОСТРАНСТВЕ ISSMAG. РАССКАЖИ ОБ ОПЫТЕ ПОДГОТОВКИ ЭТИХ ВЫСТАВОК.

После парной выставки я поняла, насколько здорово работать в коллаборации с другим автором. Как круто, когда ты не один: возникают разные точки зрения, иногда такие, до которых сам бы ты не додумался. Сейчас я понимаю, что похожий опыт у меня был с Олегом Фроловым, когда мы вместе делали проект «Хайди Шнайдер» (2022-2023). В персональном проекте у тебя больше ответственности, и при этом больше возможности выразить индивидуальное высказывание. А в коллективном проекте получается общий посыл. Когда делаешь соло, только ты несешь за него ответственность. Это сложнее, особенно если у тебя сложное производство.

КАК ТЫ СЕБЯ ЧУВСТВУЕШЬ В МОМЕНТ ПОДГОТОВКИ ВЫСТАВКИ?

Я всегда очень сильно включаюсь в процесс подготовки. Это забирает много времени и меняет устоявшийся режим дня. Ты забиваешь на какие-то вещи, не ходишь на спорт, откладываешь дела, потому что сосредоточен только на одном. Но мне нравится это предвкушение, которое приводит в движение многие процессы. Можно долго находиться в рабочем режиме и не приходить к результату, но дедлайн сразу же мобилизует и активирует работу.

В КУРАТОРСКОМ ТЕКСТЕ К ТВОЕЙ ПЕРСОНАЛЬНОЙ ВЫСТАВКЕ НИКОЛАЙ АЛУТИН НАПИСАЛ, ЧТО ОДИН ИЗ КЛЮЧЕЙ К ПОНИМАНИЮ ТВОЕЙ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ПРАКТИКИ (ИЛИ, ВОЗМОЖНО, КОНКРЕТНО К ЭТИМ РАБОТАМ) ЯВЛЯЮТСЯ СБОЙ И ОШИБКА. НАСКОЛЬКО ВАЖНЫ ДЛЯ ТЕБЯ ЭТИ ФЕНОМЕНЫ? И КАК ЧАСТО ТЫ СБИВАЕШЬСЯ ИЛИ ОШИБАЕШЬСЯ?

В какой-то момент мне казалось, что это единственная возможность существовать в художественном смысле. Искусство — это постоянное задавание вопросов: правильно ли я делаю? Что должно получиться? Именно момент ошибки начинает «вибрировать» поверх ткани реальности. Конечно, для меня это ценно. При этом я не могу допустить ошибку специально, но довольствуюсь тем, что и так неплохо ошибаюсь. Графика и живопись как раз об этом: линия идет, пятно появляется — что-то их «взбивает», как будто нарочно. Это всегда игра с ошибкой, нарочитой недоделанностью и незаконченностью.

ЭТО ОТНОШЕНИЕ К ОШИБКАМ РАСПРОСТРАНЯЕТСЯ ТОЛЬКО НА ХУДОЖЕСТВЕННУЮ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ? КАК ТЫ ОТНОСИШЬСЯ К ОШИБКАМ В ЖИЗНИ?

Жизнь — это одна сплошная ошибка (смеется). Сначала я очень переживала из-за этого. Думала, что все делаю неправильно, не как у людей. С детства была стигма, что ты какой-то «не такой». Но со временем поняла, что это даже хорошо. Правда, страх ошибки сделал из меня жуткого перфекциониста. Моя внутренняя работа заключается в том, чтобы позволить себе ошибаться. Позволить себе неидеальность.

В ЦЕЛОМ, УСПЕХ — ЭТО ЧЕРЕДА ОШИБОК. ГЛАВНОЕ — КАК ТЫ САМ К НИМ ОТНОСИШЬСЯ. ENJOY YOUR MISTAKES.

Вообще, никто не знает, как правильно. Люди придумали условности, правила и решили, что так должно быть. Если делаешь иначе — значит, не вписываешься. Этот момент «невписывания», возможно, важен для художника. Мне даже забавно видеть, как художники расстраиваются, что их работы не купили на ярмарке, хотя они делали их специально для рынка. Художники пытаются вписаться, а я делаю наоборот. Конечно, я не Бренер, но мне близка его позиция. Если бы у меня была его смелость, я бы так и жила. Он для меня пример непокорного художника, который делает настоящее искусство.

КАКИЕ У ТЕБЯ БЛИЖАЙШИЕ ПЛАНЫ?

Сейчас начинается «Каскад» — школа современного искусства для подростков. В этом году она будет особенной. Я позвала куратора Виктора Жданова, и мы сделали курс «Воображая новый мир». Он о воображении, создании метавселенных, внутренних миров. Это большая часть моей жизни и работы.

А ВЫСТАВКИ? ЕСТЬ ЧТО СКАЗАТЬ В БЛИЖАЙШИЙ ГОД, ИЛИ ПОКА КОПИШЬ МАТЕРИАЛ?

Пока коплю. Сейчас идет переосмысление моей художественной практики. На фоне происходящего все сложнее говорить о чем-то. Это момент замешательства — размышления о том, что делать дальше.