Cyborgs and Goddesses: participants of the fourth season of the radio show “Station” about Cyberfeminism
On December 21, the Garage Museum of Contemporary Art released the second part of the fourth season of the radio show “Station”. The new season is dedicated to the St. Petersburg Cyber-Feminine Club – an organization that defined the beginning of the era of everything with the prefix “media”: media art, media curation, media philosophy. And this is only a small part of the activities of post-Soviet cyberfeminists. We delved into their archives with electronic artist IVANA D’ARK, duo LAVBLAST and Piper Spray & Lena Tsibizova. And now we share highlights from the history of the Cyber-Femin-Club.
This article is in Russian. Contact us via email or DM on Instagram if you would like to comment or request an English translation.
Как все начиналось
Создательницы Кибер-Фемин-Клуба, расположенного по адресу Пушкинская, 10, по легенде встретились в 1994 году на «крутой авангардной тусовке». Надо признаться, что для постсоветских 90-х клубная жизнь — важная составляющая культурного ДНК молодежи. А для жителей Питера — колыбели российской электронной музыки, рейвы, кажется, были физической потребностью наравне с кислородом. За год до кибер-встречи в Питере отшумели рейв на льду «Кристалл» и вечеринка «Арсенал» во дворе Артиллерийского музея.
В этом электронном ажиотаже и нашли друг друга легендарные фигуры питерской сцены: Ирина Актуганова и Алла Митрофанова. К моменту их объединения Ирина уже несколько лет заведовала самыми разными выставками в собственной некоммерческой галерее. «Сейчас я не понимаю, как нам это удавалось. Кто только из настоящих звезд самого актуального искусства не приезжал к нам! Потом наступил глобальный кризис этой культуры, всем наскучила бесконечная постмодернисткая игра».
А Алла Митрофанова была искусствоведом, впитавшим вместе с советским высшим образованием любовь к авангарду. Течению, исторически чувствительному к технологиям и новым машинам. Художественное знание позволило ей выступить куратором не только на выставках местных художников-хулиганов, но и посотрудничать с зарубежными институциями. Именно эта встреча теоретика и авангардистки Аллы и практика, уставшего от бездействия современного искусства Ирины, и ознаменовала начало идеологии русского киберфеминизма.
Кибер-революция стартовала сразу с размахом: в 1994 в Санкт-Петербург удалось привезти корабль искусств «Штубниц» с немецкой электронной музыкой и медиа-артом на палубе и в трюме. Расписание было следующим: днем открытые дискуссии и семинары о медиа и Интернете, а ближе к ночи звуки техно до самого утра. Так продолжалось десять дней. Лазеры, компьютеры и перформансы — идеальная атмосфера для объединения.
Дальше нужно было подружить кибер и феминизм. Помимо философского наследия Австралийских киберфеминисток, которые и являются основателями всего течения, здесь пригодился интерес Ирины к женским некоммерческим организациям. «Тут могут все: помочь найти работу, вылечиться, одеться, получить образование, найти юриста и психолога». На тот момент в Питере существовало около шестидесяти некоммерческих организаций. И вся их коммуникация с подопечными или друг с другом начиналась и заканчивалась на одном домашнем телефоне. «Да заведите вы компьютер и модем, у вас в тысячу раз увеличатся возможности. Я поняла, что здесь пригодится наш опыт, и сказала им: мы можем научить вас работать по-новому».
Так социальное нашло художественное: Ирина и Алла стали упрощать жизнь женщинам и НКО лекциями и семинарами по франдрайзингу и программированию. «Мы создаем среду, делаем для них странички в Интернете, выводим на благотворительные международные фонды. Когда все начиналось, я написала двенадцать заявок, шесть из них получили деньги». Киберфеминистки активно дружили, например, с правозащитной организацией «Комитет солдатских матерей». Сон наяву.
120-метровое помещение Кибер-Фемин-Клуба, где половина пола была выкрашена в розовый, а другая в зеленый, пользовалось большой популярностью не только у радикальной молодежи, но у всех, кто хотел иметь доступ к интернет-социализации. Помимо библиотеки и дружелюбного коммьюнити, здесь стояли публичные компьютеры, расписанные по часам. Из летописи мероприятий петербуржского киберфеминизма: лекция «Женские информационные и культурные ресурсы в Интернете», «Первый петербуржский киберматеристкий праздничный утренник для детей», «Двухнедельный воркшоп по созданию проектов для Интернет и мультимедийных работ». Именно из этих активностей и вырос целый курс практической независимости для женщин «Сделай сама».
«Четыре преподавателя учили женщин чинить компы, обжимать провода, пилить, строгать, пользоваться дрелью, паять и тому подобное. Курсы были очень популярны. Курсантов мы набирали через объявления в газете «Мой район». Задача была снять у женщин табу на мужскую работу, дать почувствовать, что границы гендера размыты. Важным было то, что преподавали у нас девушки. Все было очень стильно». Несмотря на намеченные планы, курсы пришлось вести больше трех лет: поток желающих был безграничным.
Кибер-Фемин-клуб — «коммьюникейшн тьюб» между традиционными женскими сообществами, западными феминистками и постсоветским наследием. Если сейчас от NFT, цифрового искусства и бесконечных нейросетей можно устать, то в 90-х Интернет был надеждой на свободу от гендера, расы или местоположения пользователей. Этим и вдохновились участницы четвертого сезона нерегулярного радиошоу «Станция».
IVANA D’ARK (H A T A I I I A G A N E L I N A)
работа «Я киборг, а не Богиня»
ЭТО ТВОЙ ПЕРВЫЙ ОПЫТ ОБРАЩЕНИЯ К ХУДОЖЕСТВЕННЫМ И ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИМ ПРАКТИКАМ ДЛЯ СОЗДАНИЯ МУЗЫКИ?
Я бы сказала, вся моя жизнь — это бесконечная художественная и исследовательская практика: твори, люби и изучай.
КАКОЙ ЭПИЗОД ИСТОРИИ КИБЕРФЕМИНИЗМА ЗАЦЕПИЛ ТЕБЯ БОЛЬШЕ ВСЕГО?
Кибер-Фемин-Клуб появился благодаря кораблю-искусств «Штубниц» с европейскими медиа-художниками, пришвартованному в Санкт-Петербурге в 1994 году. Принимавшая сторона — куратор и искусствовед Алла Митрофанова, занимавшаяся вопросами медиаискусства, и искусствовед Ирина Актуганова. Они впоследствии и стали создательницами Кибер-Фемин-Клуба.
Вся эта история с кораблем сейчас звучит как полное безумие и невероятная свобода. К сожалению, сейчас уже потерянные. Днем там работала выставка искусства новых медиа, проходили перформансы и презентации проектов, созданных европейскими и российскими художникам. После завершения дневной программы, корабль превращался в ночной клуб, объединяющий разные направления современной музыки. На палубе и в трюмах «Штубница» экспериментальные саунд-перформансы шли параллельно с сетами техно-диджеев и выступлениями рок-музыкантов.
ЗАГЛАВНЫЙ ТЕЗИС ТВОЕЙ РАБОТЫ: «Я КИБОРГ, А НЕ БОГИНЯ». РАССКАЖИ, ПОЖАЛУЙСТА, ПОЧЕМУ ТЫ СРАВНИВАЕШЬ ЭТИ ДВЕ РОЛИ?
За основу я взяла эссе Донны Харауэй — «Манифест киборгов», написанное в середине 1980-х. Это один из первых текстов левого постмодернистского феминизма.
Любое современное общество довольно клишировано, а высшая ступень феминности и золотая медаль поэтичности и целостности женщины, которую мужчины зачастую вешают — это роль музы или богини, существа довольно сексуализированного, перед которым они преклоняются и посвящают стихи, песни, фильмы и тд.
Харауэй предложила представить альтернативную реальность, в которой люди будут отождествлять себя с принципиально новым, безгендерным классом ― киборгами. Киборг — идеальный герой не только фантастических романов, но и новой философии, и новой политики. Если кратко, то мой микс и его название — это как завещание Сергея Есенина в киберпространстве: сердце — Киборгу Райх, кровь — Киборгу Дункан, мозг — Киборгу Толстой.
КАК ТЫ ДУМАЕШЬ, КАКИЕ ПРАКТИКИ КИБЕР-ФЕМИН-КЛУБА МОГУТ ПОСЛУЖИТЬ ВДОХНОВЕНИЕМ ДЛЯ СОВРЕМЕННОЙ МУЗЫКИ?
Алла Митрофанова (основательница русского Кибер-Фемин-Клуба) на Documenta Х в своей речи для киберфеминисток всего мира сказала, что киберфеминизм — это шутка. Всецело поддерживаю ее в этом.
Практика шутить — лучшая форма взаимодействия с реальностью и источник вдохновения для современной музыки в любой метавселенной.
Piper Spray & Lena Tsibizova
ПОЧЕМУ ВЫ ВЫБРАЛИ ТЕМУ МАТЕРИНСТВА ДЛЯ СВОЕГО ЭПИЗОДА В ПРОЕКТЕ?
Изначально была идея рассказать о «буднях домохозяйки», в итоге было решено сфокусироваться на опыте раннего материнства. Так совпало, что прямо сейчас эта проблема стоит довольно остро и женщинам отменяют право выбора. Невольно мы оказались на стороне пропаганды. Хотя сами питерские кибер-феминистки сравнивают себя со своими австралийскими единомышленницами, которые выросли в жестких католических и патриархальных укладах в отличие от «образованных и социально активных советских матерей и бабушек» кибер-феминисток, которые совсем не отказываются от идеи иметь детей.
Алла Митрофанова, основательница Кибер-Фемин-Клуба говорила: «Материнство нами рассматривалось не в гендерном аспекте, а скорее в психоделическом, как экстремальное расширение опыта телесности: проекты Пифия «Фабрики найденных одежд» (мультимедийное исследование беременности), «Тантраграмм» Бетоны Майер (телесные симбиозы детского и материнского), «Twins» TV Кости Митенева (мир глазами детей), «Тачанка» Андрея Хлобыстина (технологии сосуществования и передвижения с детьми)».
КАК ПРОИСХОДИЛ ПРОЦЕСС ЗАПИСИ ТРЕКА? ПОДЕЛИТЕСЬ, ОТКУДА ВЫ БРАЛИ ЗВУКИ И КАК ПРИМЕНЯЛИ АРХИВ КИБЕР-ФЕМИН-КЛУБА?
Мы использовали свои записи и записи, взятые из интернета, также работали с виртуальными синтезаторами.
КИБЕР-ФЕМИН-КЛУБ БЫЛ СИЛЬНО СВЯЗАН С ЭЛЕКТРОННОЙ МУЗЫКОЙ И НОВОЙ СЦЕНОЙ. КАК ВЫ ДУМАЕТЕ, КАКИЕ ПРАКТИКИ КИБЕР-ФЕМИН-КЛУБА МОГУТ ПОСЛУЖИТЬ ВДОХНОВЕНИЕМ ДЛЯ СОВРЕМЕННОЙ МУЗЫКИ?
Практика кибер-феминисток «Сделай сама» актуально сплетается с «Do it yourself»: мир музыки, где ты сам можешь разобраться в инструментах, используя интернет.
LAVBLAST
РАССКАЖИТЕ, ПОЖАЛУЙСТА, О СВОЕМ ЗНАКОМСТВЕ С ИДЕЯМИ КИБЕРФЕМИНИЗМА.
После предложения сделать эту аудио-работу мы погрузились в изучение архивов музея «Гараж» и интернет-поиски по тегу «киберфеминизм». Очень увлеклись чтением идей и манифестов киберфеминисток, особенно о флюидности гендера и опыте материнства.
Интересно было узнать о том, что пост-советские феминистки во многом отличались от «западных» тем, что наши имели детей, семьи и мужей и не боролись за освобождение от патриархата, так как советский период уже дал женщинам нашей страны равные права и возможности, в то время как женщины запада боролись с патриархально-католическим укладом в их странах.
ПОЧЕМУ ЗАГЛАВНОЙ ТЕМОЙ РАБОТЫ СТАЛО ИМЕННО КИНО? ДОВОЛЬНО НЕОЧЕВИДНО В КОНТЕКСТЕ КИБЕР-ФЕМИН-КЛУБА.
Мы очень любим кино, как форму искусства, и Наташа мечтает когда-нибудь написать саундтрек к кино, а Полина учится на режиссера.
ОДНА ИЗ ЧАСТЕЙ ВАШЕЙ РАБОТЫ НАЗЫВАЕТСЯ «ПЛАЧ КИБЕРФЕМИНИСТКИ»: ПОЧЕМУ КИБЕРФЕМИНИСТКИ МОГУТ ПЛАКАТЬ?
Киберфеминистка представляется нам женщиной очень сильной и стойкой, способной самостоятельно преодолеть всё на своём пути, но в то же время мы уверены в её чувствительности и тонкости, способности к состраданию, переживанию и любви. По сюжету нашего несуществующего фильма героиня теряет близкого человека и через плач и музыку проживает это горе.
КАК ВЫ ДУМАЕТЕ, КАКИЕ ПРАКТИКИ КИБЕР-ФЕМИН-КЛУБА МОГУТ ПОСЛУЖИТЬ ВДОХНОВЕНИЕМ ДЛЯ СОВРЕМЕННОЙ МУЗЫКИ?
Из всех практик нам больше всего понравились мастер-классы, где женщин учили паять. Мы б на такие ходили. И спаяли бы себе кастомный рэк, чтобы синтезировать на нем крутейший звук.
