Проект «Другое дело» с 2019 года был страницей в инстаграме, на которой увлеченные антикварными и винтажными предметами сестры — Полина и Владислава Марковы — делились своей любовью к эстетике старины.
11 марта на этой же странице девушки написали пост, в котором рассказали подписчикам о том, что хотят рискнуть и создать в столь темные времена место опоры и силы — собственное культурное пространство.
Мы решили поговорить с Полиной и Владиславой о том, как собрать почти 300 тысяч рублей на галерею, кто поддерживает «Другое дело», и зачем нам всем культура и искусство во времена апокалипсиса.

НАСТЯ: Как появился проект галереи «Другое дело»?
ВЛАДИСЛАВА: В одной из кухонных бесед с друзьями мы обсуждали вопрос, насколько сейчас уместно заниматься культурными проектами. Оппонент, с которым происходил этот кухонный дискурс, утверждал, что культура сегодня должна замолчать. Чтобы опровергнуть это мнение, мы решили открыть галерею без какого-либо начального капитала, обладая только сильной мотивацией, убежденностью и кругом единомышленников, который у нас уже сформировался. И пока что мы выигрываем этот спор. Мы, конечно же, не желали триггера, который ускорит принятие решения об открытии галереи. Но все эти мировые события стали своего рода толчком.

ПОЛИНА: Мы всегда хотели создать место «для своих», для людей с общими ценностями и ориентирами. Для тех, кто хочет не столько посмотреть или купить какие-то антикварные предметы, но пообщаться в обстановке безопасности и в окружении предметов как старого, так и нового искусства. Но мировые события и дискуссия на нашей кухне подтолкнули нас к действиям, и очень скоро по ряду удивительных совпадений мы нашли прекрасное для галереи место — в старой усадьбе в саду имени Баумана.

НАСТЯ: Кто занимается проектом помимо вас?
ПОЛИНА: Инициировали эту историю мы с сестрой, но с самого начала мы позиционировали проект как общий, если угодно, общенародный. Подписчики-единомышленники активно предлагают помощь: кто-то рисует архитектурный план, кто-то готов помыть окна, кто-то — сделать стол для чаепитий, кто-то — повесить карнизы.. А многие пишут теплые слова, говорят, что всем сердцем верят в проект, и, знаешь, оказалось, что моральная, психологическая поддержка не менее драгоценна и действенна, чем материальная или физическая помощь.

НАСТЯ: Каким образом можно собрать с помощью краудфандинга 300 тысяч рублей? Кто те люди, кто поддержал вас в этой идее?
ВЛАДИСЛАВА: Быть честными и быть собой. Одно из важных достижений многих культурных проектов за рубежом — это прозрачность, что, увы, пока нетипично для российской культуры. Мы решили создать такой прецедент здесь, и проект неожиданно даже для нас самих получил невероятную поддержку, материальную и эмоциональную.
Мы показываем каждый наш шаг и все расходы, чтобы люди, находясь у себя дома, могли ощущать себя причастными, открывать галерею вместе с нами. И была еще, возможно, наивная идея, что мы своим примером вдохновим и других: мы делимся и позитивным, и негативным опытом на своем тернистом пути. Можно сказать, что это такой самоучитель «Как открыть галерею и не облажаться».

ПОЛИНА: Мы пришли к выводу, что для открытия галереи сейчас сложное время, но, вместе с тем, лучшее. Если бы мы открывали пространство до пандемии и до всех событий, что происходят сейчас, этот проект не был бы таким резонансным. Сегодня мы находимся в острой ситуации, когда многим нужен смысл, любимое дело. Вокруг галереи «Другое дело» сам собой сформировался круг людей, для которых культура также духоподъемна, как и для нас.

НАСТЯ: Быстро ли вы собрали нужную сумму?
ВЛАДИСЛАВА: Мы открываем галерею впервые, и даже не представляем, какая сумма для этого необходима. Пока что на все хватает, но мы перестраховаемся и продаем антикварные предметы из своей коллекции, потому что впереди еще много расходов (сестры распродали серию ботанических гравюр XVIII века, чтобы пополнить бюджет на ремонт — прим.ред.).
Когда мы объявили, что открываем краудфандинг, подписчики отреагировали мгновенно: стали отправлять кто по 500 рублей, кто по 1000, кто и больше. И писали сообщения: «У вас все получится!», «Не сдавайтесь!», «Продолжайте!».

НАСТЯ: Какие у вас планы на это пространство? Чем будет заниматься галерея?
ВЛАДИСЛАВА: Мы планируем насыщенную культурную программу: кинопоказы, лекции, концерты. Мечтаем и о ностальгических форматах культурных событий, которые могут иметь терапевтический эффект. Например, лекции со слайдами на старом проекторе под звучание радиолы; чаепития с самоварами, тульскими пряниками, кузнецовским фарфором.
Среди наших подписчиков есть желающие проводить свои лекции, делиться своими знаниями — это лекторы и преподаватели из сферы театра, кино, архитектуры (да-да, вот такие у нас подписчики). В конце концов, в пространство галереи можно будет просто прийти и помолчать, если тебе плохо.

ПОЛИНА: Что касается выставок, мы не будем ограничиваться старым искусством: современный арт и антиквариат, которым мы занимаемся, прекрасно сочетаются в одном пространстве. Будем поддерживать молодое современное искусство в самых разных формах, начиная с живописи и фотографии, заканчивая скульптурой и инсталляцией.

НАСТЯ: Запланировали уже даты открытия галереи? Какой выставкой откроетесь?
ВЛАДИСЛАВА: В самом начале ремонта наши подписчики рассказали нам о законе Хеопса. Его сформулировали древние египтяне: ничто никогда не укладывается в смету и в сроки. Изначально мы планировали открытие 15 апреля. Это важная дата — день подписания Пакта Мира о защите культурного наследия по инициативе Николая Рериха («Пакт Мира» был подписан 15 апреля 1935 года и считается прообразом ЮНЕСКО — прим.ред.). Суть пакта в том, что во время военных действия и в сложные для человечества времена нельзя трогать культурное наследие, оно должно оставаться целостным. Николай Рерих полагал, что и человек, и государство, разделяющие эти ценности, в принципе не способны к насилию.
Открыться в этот день было бы красиво. Но, к сожалению, согласования и переносы даты начала ремонта показали, что дату открытия надо планировать очень осторожно.

ПОЛИНА: Идея выставки, которой мы хотим открыть галерею, возникла сама по себе, спонтанно. В своих поисках антиквариата мы наткнулись на стеклянные пластины, на которых напечатаны негативы. Это 1920-е годы, и на снимках — наши, условно, сверстники проводят время вместе, обнимаются, целуются, гуляют. Это будни поколения, сформировавшегося во время революций, Первой мировой войны, Японской войны. В общем, их юность выпала на очень тяжелые годы. Но они пережили это, справились и живут дальше. Выставка покажет, что можно жить и любить и после страшных потрясений.

НАСТЯ: Мне очень понравилась идея выставки! Кажется, что сейчас мы часто стремимся обращаться в прошлое, чтобы найти параллели с нашей современностью, но обычно это про негативный опыт. Вдохновляющего и позитивного опыта мало. Поэтому идея показать людей, которые переживали столь ужасные события и продолжили жить, может помочь многим в наше время обрести смысл жизни или воспрять духом. Кажется, это будет отличная выставка для тех, кто остался!
ВЛАДИСЛАВА: Ты сейчас правильно сформулировала эту мысль: действительно, и первая экспозиция, и пространство галереи — все это — для тех, кто остался. Мы уже привыкли к постоянным проводам: провожаем кого-то практически каждую неделю. В какой-то момент нам казалось, что только мы и останемся здесь: закрываются галереи, культурные пространства исчезают. Но нам важно показать или даже доказать (и себе в том числе): жизнь здесь имеет право продолжаться.

НАСТЯ: А была ли у вас мысль уехать?
ПОЛИНА: В первые дни остро чувствовались панические настроения, и я даже вскользь подумала о том, как заниматься антиквариатом за рубежом. Но на самом деле наша работа тесно связана с родным языком. Я все это очень люблю, и я чувствую себя максимально встроенной в свою культуру (Полина — филолог, журналист, редактор — прим. ред.). Я сострадаю журналистам и прочим людям, связанным с русским языком, которые вынуждены были уехать в другую страну и работать там вне языковой среды.

ВЛАДИСЛАВА: Мне не хотелось уехать, даже в эти панические минуты. Возможно, потому что я была свидетелем паники остающихся друзей, и так хотелось их успокоить. Было очевидно, что когда начинаешь говорить людям про галерею, которая даже еще не существует, можно отвлечь и себя, и окружающих от бесконечного потока страшных новостей: сейчас появление нового культурного пространства для многих может стать сигналом, что надежда еще есть. А значит, руки опускать рано, можно творить, созидать и передавать эстафету дальше.

НАСТЯ: Проект «Другое дело» работал и до того, как вы решили открывать галерею, и вы занимались продажей антикварных вещей. Есть ли сейчас сложности в осуществлении этой деятельности?
ВЛАДИСЛАВА: Весь наш антикварный путь — это постоянное повышение уровня сложности. Когда-то мы сами ездили в Италию за винтажными предметами. Это было замечательное время: мы отдыхали и занимались любимым делом. Но началась пандемия. Тогда мы решили искать предметы по России, стали биться за антиквариат на аукционах.
Потом история подкинула новый челлендж: из-за санкций мы не можем покупать зарубежные предметы через Интернет, и сейчас мы ищем новые способы и решения.
Если сложить в совокупности все эти запреты и ограничения, то фактически — это запрет на нашу профессию. Но я искренне верю в то, что, если ты хочешь продолжать заниматься любимым делом, то сможешь преодолеть все препятствия, которые тебе подкидывает эпоха.

ПОЛИНА: А что касается спроса, логично, что нас всех ждет более осознанное потребление, а антиквариат и винтаж — это оно и есть: ты, например, не покупаешь новый шкаф, ты берешь старый и реставрируешь его.
Кроме того, каждая вещь, которая значительно старше тебя, оказывает успокоительный эффект на обладателя. Например, мы пьем чай из старинного посеребренного чайника, и каждый раз на каком-то уровне подсознания у меня возникает целый ряд ассоциаций: я знаю, что он был создан в Бирмингеме в 1870-х, знаю, какая семья мастеров его изготовила и примерно представляю себе его жизненный путь, его провенанс, как сказали бы искусствоведы. Когда ты окружаешь себя подобными вещами и знаешь историю каждого так досконально, как своего хорошего знакомого, это действительно тебя успокаивает. Поэтому я думаю, что такие вещи по-прежнему нужны людям.

НАСТЯ: А кто покупатель антиквариата и винтажных вещей? Есть ли какие-то определенные типажи, характерные для вас?
ВЛАДИСЛАВА: Есть такой стереотип, что покупатели антиквариата — это солидные и серьезные господа, у которых есть все, и живут они на Рублевке. Но к нам приходят совсем другие люди: это наши сверстники, такие же, как мы с тобой. Дело, наверно, в нашей позиции и подаче. Мы за то, чтобы антикварная мебель могла соседствовать с современной. Можно в современной квартире поставить всего один глубокоуважаемый шкаф, и он один будет задавать тональность.
Когда-то у нас был крошечный шоурум, куда к нам приходило по 2-3 человека, и все они были такие интересные, разные, благородные люди. Среди этих людей есть и исследователь бабочек, и криминолог, и молодые реставраторы и библиофилы.. И всех их хотелось как-то познакомить друг с другом. Это еще один мотив для организации оффлайн пространства — собрать комьюнити нетривиальных, красивых и интересных людей.

НАСТЯ: Мой последний вопрос, который я сейчас часто задаю, может ли нас спасти культура и искусств?
ВЛАДИСЛАВА: Однозначно да. Уверена, что только культура и может нас сейчас спасти. Есть такая известная цитата: «Картина не может остановить пулю, но она может остановить стреляющего». И я адепт этой теории. Высокий уровень культуры и гуманизма исключает жестокость и катастрофу.

ПОЛИНА: Тут можно сослаться на трактат нашего современника, ​​одного из ярких представителей теоретиков искусства Глеба Смирнова: мы, вероятно, адепты веры, по своей героической наивности ни в чем не уступающей всем остальным верам: веры в животворящую силу культуры (речь о книге "Artodoxia", Глеб Смирнов, издательство «РИПОЛ классик» — прим. ред.).

ВЛАДИСЛАВА: В нашем проекте и важно, и красиво то, что это не государственная инициатива, а инициатива единомышленников. Это время, когда мыслящие пассионарные личности могут объединиться и не только создать что-то значимое, но и запустить цепную реакцию, волну созидания, которая будет расти в геометрической прогрессии.
Культура выступает сейчас и профилактическим средством, и обезболивающим. Ведь в самые темные времена, во времена блокады, во времена войн, у музеев, которые не закрылись, были огромные очереди. Потребность людей в эскапизме, внутренней эмиграции, духовной пище, в своего рода терапии особенно сильна в темные времена. Это нужно всем нам.

5 СОВЕТОВ, КАК ОТКРЫТЬ СВОЮ ГАЛЕРЕЮ:

1.

Найдите идеальное пространство

Найдите пространство, в которое вы влюбитесь с первого взгляда. Оно должно вдохновлять вас на преодоление всех трудностей, с которыми связано открытие, и диктовать концепцию. Наличие такой локации — половина успеха.

2.

Помните о законе Хеопса

Сформулирован еще древними египтянами: ничто и никогда не строится в срок и в пределах сметы.

3.

Делегируйте и не стесняйтесь просить о помощи

Открытие галереи — это история про многозадачность и множество параллельных процессов. Если вы не найдете в себе силы передавать часть задач единомышленникам, вы просто сгорите дотла. Берегите себя.

4.

Планируйте программу заранее: выставки, концерты, лекции

Галерея — это точка культурного бурления. Так пусть бурление начнется еще до открытия пространства. Таким образом вы не только найдете единомышленников, но и аккумулируете необходимую проекту энергию.

5.

Отдыхайте

Самый сложный для нас пункт. Большое видится на расстоянии, и иногда нужно отстраниться, чтобы лучше увидеть запущенные вами процессы. И, в конце концов, отдохнувший галерист в разы продуктивнее уставшего.