NINA KOTEL

ИГОРЬ ШИЛЕНКОВ:
Когда я в первый раз пришёл к Нине Котел в мастерскую, я сразу обратил внимание на работы моего любимого зелёного цвета. Потом в ходе разговора Нина предложила сделать выставку полностью просвещённую этому цвету в продолжение красной выставки, которая когда-то у неё была.
После Нина начала сбор зелёных вещиц среди своих друзей. В то же время я потихоньку откладывал свои знаковые зелёные предметы в отдельную коробочку для дальнейших композиций.

КАК ЗАРОДИЛАСЬ ИДЕЯ ВЫСТАВКИ.
— Когда-то Вьетнам называли Индокитай. И я тебе это рассказывала, как переписывалась в пятом классе с вьетнамской девочкой, которая тоже училась в художественной школе, это 60-е годы. Наша школа была при институте художественном, таких было всего три в Советском Союзе, и там учились вьетнамские студенты. Один из них, такой маленький, худенький, пришел и говорит, что его сестра учится в художественной школе, и что он бы очень хотел, чтобы кто-то из нас переписывался с ней. И вот мы втроем подругами стали писать тем трем подружкам во Вьетнаме письма. Мы ему передавали на русском, он переводил их на вьетнамский и отправлял. А когда от них приходило нам, он переводил обратно на русский.

А ЭТИ ПИСЬМА СОХРАНИЛИСЬ?
— Да. Я очень люблю эту историю, у меня все выставки из разных воспоминаний состоят. В каждой серии работ всегда есть своя история.

ВЫ ПИСАЛИ У СЕБЯ В ФЕЙСБУКЕ, ЧТО СОБИРАЕТЕ ВЕЩИ ЗЕЛЕНОГО ЦВЕТА. А Я ОЧЕНЬ ЛЮБЛЮ ЭТОТ ЦВЕТ. И ВЫ ВЗЯЛИ МОИ ЧАСЫ, ЛИЧНУЮ ВЕЩЬ ДЛЯ МЕНЯ. ПОТОМ Я ДАЛ ЕЩЕ БУСИНКУ ИЗ СТАРОГО СИМАЧЕВА, ТОЖЕ ДЛЯ МЕНЯ ЗНАКОВУЮ ВЕЩЬ. МНЕ НРАВИТСЯ ЭТИМ НАШ СОВМЕСТНЫЙ ПРОЕКТ — СОВМЕЩЕНИЕМ НЕСКОЛЬКИХ ПОКОЛЕНИЙ. МОИ НЮАНСЫ ИЗ СОВСЕМ СОВРЕМЕННОГО ВРЕМЕНИ, И ОНИ ПРИБАВЛЯЮТСЯ К ВАШЕЙ ИСТОРИИ.
— Символы, они по-другому читаются. Я прочитала совершенно свое. Это уже ваша собственная 'марка', у вас другая история, а у нас какая-то своя. Интерпретаций любого события может быть очень много. Страшно интересно, что получилась такая история. Потом мне еще прислали эту вилочку, которую я сейчас рисую — идея у меня возникла давно, но эскиза не было. У меня на выставке будет еще два таких листа, как портал, вход в эту зеленую страну.

ДАВАЙТЕ РАССКАЖЕМ ОТКУДА ВЗЯЛОСЬ НАЗВАНИЕ ДЛЯ ВЫСТАВКИ?
— Зеленая почтовая марка. Сначала я подумала, что можно назвать просто 'Зеленая марка'. В Австрии использовался термин Ostmark — восточная марка. Но потом я набрала в интернете зеленая марка и оказалось, что есть водка с таким названием. И решила сделать 'Зеленая почтовая марка'. Да, и именно там написано Вьетнам.

КАК ВЫ НАШЛИ СВОЙ СТИЛЬ?
— Я очень люблю абстрактный экспрессионизм, нью-йоркскую послевоенную школу. И меня это очень вдохновляло и подпитывало. У меня была выставка. Была целая выставка про это. Называлась 'Из зарисовок первых русских колонистов на Луне'. Это тоже так родилось само собой. Я насобирала разных пластмассовых предметов: например, сеточка, которая затычка из раковины, стала звездолетом. Конец 50-х — время пластмассы. Пластмассовое все, масса всего. А шестидесятые годы — это космос, его покорение. И мой муж Володя Сальников, он тогда к этой выставке в 1998 году, написал очень хороший текст, очень короткий. Он процитировал Дэвида Боуи, который сказал, что космос — это уже что-то архаичное. Вот это интересный поворот, что и пластмасса тоже по сути для нас уже архаична, как и космос. Сейчас происходят научные полеты, станции, но это уже рутинный процесс, такого безумия как от первых полетов уже нет.

ВАШИ РАБОТЫ КСТАТИ ВПОЛНЕ СЕБЕ ПРО СОВРЕМЕННЫЙ СЕЙЧАС АПСАЙКЛИНГ. КОГДА ПРЕДМЕТЫ ИСПОЛЬЗУЮТСЯ ВТОРИЧНО, ЧТОБЫ ЧТО_ТО ИЗ НИХ СДЕЛАТЬ. ЭТО НАВОДИТ НА ТО, ЧТО ВСЕ МОЖЕТ БЫТЬ ИСКУССТВОМ.
— Я конструирую другую реальность, эти вещи меняют масштаб. И у меня всегда есть какая-то история. Например, у меня есть серия 'Красный кораблик'. Этот бумажный красный коробок из салфеток дочка Аристарха Чернышева подарила моему мужу. Она вообще рукодельная, все время что-то делает. Но начинала я совсем с другого. В поездке в Греции рисовала цветные камушки, засушенные кости, скорлупки орехов, которые мне попадались. Потом вернулась домой и спустя время решила из этих зарисовок сделать историю. А у Володи как раз рассыпался браслет тибетский из разных цветных черепов, один из был красненький. Когда я рисовала берег моря с камушками, мне показалось, что нужно добавить этот черепок в середину. Но нужно было, чтобы он с кем-то встретился там обязательно. И тут на меня прямо выпрыгивает из-за компьютера кораблик красный. Вот так красный черепочек встретился с корабликом. В этом даже что-то детское есть, наверное.

У ВАС В МАСТЕРСКОЙ ОЧЕНЬ МНОГО РАЗНЫХ ПРЕДМЕТОВ. МНОГИЕ ПРЕДМЕТЫ ДРУЗЬЯ ПРИВОЗЯТ И ДАРЯТ, ЗНАЮТ, ЧТО ВЫ ЛЮБИТЕ РАЗНЫЕ ВЕЩИЧКИ И ОЧЕНЬ ВНИМАТЕЛЬНО К ЭТОМУ ВСЕМУ ОТНОСИТЕСЬ.
— Да, я все держу. Своеобразная картотека — я знаю, что у меня хранится. Есть сочетание органического и неорганического, очки и бабочки, например. Отдельно нужно сказать про часы. У меня есть папины, настольные пластиковые из серии 'Хрупкость'. Часы я очень люблю, и Володины у меня есть. Есть мамины часики, это 'Заря' — золотые, крошечные с лапками. Когда мама умерла, мне привез их папа и сказал, что может починить. У него был знакомый в Москве, который занимался только починкой часов. Он починил и наши, но скоро они перестали ходить. Я их очень много рисовала, 'Мамины часики' называются. И у него буквально по паре в каждом пиджаке лежали. Если у него с собой не было трех пар сразу, он не выходил из дома, потому что был страх стать слепым музыкантом, слепым художником. И вот осталось много очков.