«Каспар Хаузер — это исторический персонаж, который, может быть, и миф, но мы очень любим мифы». Лиза и Саша Цикаришвили о новом проекте для ярмарки Cosmoscow

КОГДА ВОЗНИКЛА ГРУППА «СЕВЕР-7», И СКОЛЬКО В НЕЙ СЕЙЧАС ЧЕЛОВЕК?

«Север-7» возник где-то в 2012-2013 годах. Он существует как проект, но как группа его, может быть, и нет.

МОЖЕТЕ РАССКАЗАТЬ ПОДРОБНЕЕ ПРО ПРОЕКТ ДЛЯ COSMOSCOW? КТО ТАКОЙ КАСПАР ХАУЗЕР? ЧТО ЭТО ЗА ГЕРОЙ, И КАК ОН У ВАС ВОЗНИК?

История про Каспара Хаузера — это история про потерю семейных связей. Когда-то «Север-7» называли группой с нарушенными коммуникативными связями. Мы делали хэппенинг на тему рефлексии базовой ценности, про такую семью. Но на данный момент в силу нашего положения, в семье нет многих участников, а значит — рук и ног — которые имели отношение к основанию «Север-7».
Новый проект как раз рефлексирует на тему того, что, например, Аня Андржиевская, одна из основательниц «Севера-7», сейчас в Испании, другой участник — в Черногории.

Каспар Хаузер — это исторический персонаж, который, может быть, и миф, но мы очень любим мифы. Своего рода это такая фантастическая археология. Тем не менее, он существовал. Его называли «сын Европы». Вернер Херцог снял отличный фильм про него. Возникший на площади в Нюрнберге в XIX веке юноша, который еле стоял на ногах, не мог ни говорить, ни ходить, ничего не понимал, и у него не было никаких жизненных навыков на тот момент. И повторял он одну фразу: «Я хочу быть кавалеристом, как мой отец». Фраза, во-первых, очень актуальная. Во-вторых, интересна сама история, потому что, с одной стороны, его называли «сын Европы», а с другой — он так и не нашел ни свою семью, ни отца, и не стал кавалеристом. В конце концов, его мистическим образом убили.

Когда мы выбрали этого персонажа, мы задумались над тем, почему такой миф интересен сегодня. У него много граней, которые связывают с переживаниями текущего момента. Да, в первую очередь, эта история про человека, который оказался инопланетянином на собственной планете. Это некий субъект, который обладает иным взглядом, иной оптикой, иной точкой зрения. Это некая воображаемая возможность увидеть то, что нам кажется абсолютно естественным с точки зрения социального устройства, с точки зрения структуры субъективности современного человека и с точки зрения визуальной среды. Это попытка посмотреть на это совершенно отстраненным взглядом, извне. Конечно, это такая утопическая идея — это невозможно, но хотя бы мифологически помыслить такую оптику.

Во-вторых, это история про семью как символический конструкт, как некую модель социального устройства и модель государства в том числе, модель каких-то связей социальных: родственных, национальных и так далее. Про их распад, расщепление, утерю, мерцание, разложение и то, что мы ощущаем сегодня. Почва в виде привычных нам родственных связей начинает уплывать у нас из-под ног. Это, конечно, вторая очень важная тема в этом проекте.

ПРОЕКТ «ФАНТОМНАЯ СЕМЬЯ КАСПАРА ХАУЗЕРА» — ЭТО ТАКАЯ РЕФЛЕКСИЯ О НАШЕЙ СОВРЕМЕННОСТИ, ИЛИ ВСЕ СОВПАДЕНИЯ СЛУЧАЙНЫ?

Совпадения не случайны. Люди вокруг и наши коллеги начали разъезжаться. Например, Ане Андржиевской приходится уезжать, хотя это стойкая девушка, она столько лет выдержала в мужской команде «Север-7» и работала в психоневрологическом интернате, но вот она решила, что ей тяжеловато. Потом я прочитал эту историю-миф, и как-то все собралось воедино. В проекте будут представлены портреты, такая галерея, где представлены бесконечные родственники... Конечно, запах всех событий в этом проекте есть, все, получается, за счет него.

РАССКАЖИТЕ ПРО ГРУППУ «ЦВЕТЫ ДЖОНДЖОЛИ». ВЫ ПИСАЛИ, ЧТО ЭТО НЕКАЯ ПЕРЕСБОРКА «СЕВЕР-7». МОЖЕТЕ РАССКАЗАТЬ, ПОЧЕМУ ЭТО ПРОИЗОШЛО? КАЖЕТСЯ, «СЕВЕР-7» БОЛЬШЕ НА СЛУХУ, ЕГО БОЛЬШЕ ЗНАЮТ.

Мне не нравится, что «Север-7» движется по какой-то накатанной линии, поэтому я сделал более экспериментальный проект — «Цветы Джонджоли». Это проект с плавающим составом, в том числе туда входит «Север-7», если захочет. В «Цветах Джонджоли» более экспериментальная история, она связана с теми направлениями, на которые у нас не было времени: дизайн, около-дизайн и нефункциональный дизайн. У нас появилась мебельная линия, текстиль, принты, с Лизой Цикаришвили мы вышиваем на картинах, создаем платья.

Я бы не сказал, что это пересборка, это просто другое направление — другая рука и нога. До этого мы часто сотрудничали с художниками Грехтом, Иваном Чемакиным, Вадимом Михайловым. Они — друзья «Север-7». Сегодня такое время. Ну и что, что «Север-7» был на слуху, бог с ним, пускай живет своей жизнью.

КТО РАБОТАЕТ СЕЙЧАС НАД ИНСТАЛЛЯЦИЕЙ, КОТОРАЯ БУДЕТ ПРЕДСТАВЛЕНА НА COSMOSCOW?

Как раз те, с кем работала наша галерея «Kunsthalle nummer sieben»: Ваня Чемакин, Грехт, Вадим Михайлов, Лиза Цикаришвили, Мария Королева. Есть портреты оставшихся из «Севера-7» троих художников. Например, нашего друга Виктора Юлька. Виртуальная галерея «kz» — там мы много работали над архитектурой с Дмитрием Роткиным и Катей Михатовой. На данный момент актуальнее высказываться таким методом и с таким составом. Уже скучно, когда ждут фанерного высказывания «Север-7». Тут немножко по-другому.

КАК ВОЗНИКЛА ПЛОЩАДКА «KUNSTHALLE NUMMER SIEBEN»? КТО НАД НЕЙ РАБОТАЕТ СЕЙЧАС?

Там тоже все немножко изменилось. Она появилась в 2019 году. Инициатором были Татьяна Черномордова и группа «Север-7». Мы провели ряд выставочных мероприятий, нашли свой пул близких художников. Очень часто возникала тема выдуманной археологии и мифологии. Все это время мерцали темы постапокалиптической среды, какого-то выдуманного персонажа. После известных событий галерея «Kunsthalle nummer sieben» переформатировалась, а художникам Петербурга, как мы почувствовали, понадобилась какая-то общность. Мы сделали мастерские, там проходят разные занятия по лепке и керамике. Мы собирались и рисовали с Леонидом Цхэ и другими нашими коллегами. Чтобы как-то поддержать друг друга, ставили постановки. У нас есть школа активного рисования и перформативного позирования. На данный момент Таня Черномордова проводит серию выставок графики с совершенно разными художниками: от каких-то художников с ментальными расстройствами до просто интересных.

ГАЛЕРЕЯ «KUNSTHALLE NUMMER SIEBEN» ВПЕРВЫЕ УЧАСТВУЕТ В COSMOSCOW?

Да, первый раз, но я рад, что это некоммерческий стенд.

ПОЧЕМУ ВЫ ДО ЭТОГО ВОЗДЕРЖИВАЛИСЬ, И КАК ПРИНЯЛИ РЕШЕНИЕ УЧАСТВОВАТЬ В ЭТОМ ГОДУ?

Сергей Лимонов, наш друг, предложил свою поддержку, и мы подумали, что будет актуально сделать интересный проект, пускай и не коммерческий. Даже не пускай, а в данном случае хорошо, что он не коммерческий!

КАК ВЫ УЖЕ СКАЗАЛИ, ПРОЕКТ БУДЕТ СОЗДАВАТЬСЯ ПРИ ПОДДЕРЖКЕ ФОНДА СЕРГЕЯ ЛИМОНОВА. В СВОЕМ ИНТЕРВЬЮ ОН ТАКЖЕ ОТМЕЧАЛ ВАС ОТДЕЛЬНО И ГОВОРИЛ, ЧТО БУДЕТ ПРОДОЛЖАТЬ АКТИВНО ПОДДЕРЖИВАТЬ. РАССКАЖИТЕ О СВОЕМ СОТРУДНИЧЕСТВЕ. ЧТО, КРОМЕ ФИНАНСОВОЙ ПОДДЕРЖКИ, СЕРГЕЙ ПРИВНЕС В ПРОЕКТ?

На самом деле, Сергей очень деликатен. Он абсолютно ничего не привнес, не влезал в наше творческое видение и своего не вносил. Он помогал финансово и все. До этого он всячески интересовался и поддерживал нас, покупал наши работы в галереях.

«ЦВЕТЫ ДЖОНДЖОЛИ» БУДУТ ОТДЕЛЬНОЙ ГРУППОЙ, В КОТОРУЮ БУДУТ ВХОДИТЬ ПОСТОЯННО РАЗНЫЕ ХУДОЖНИКИ?

Возможно — да, возможно — нет. Я не знаю, как это будет. То, что она будет меняться, заложено в самом названии. «Цветы Джонджоли» — это грузинские соленые огурцы, но при этом и цветы, которые засаливают и употребляют вместе с чачей, как закуску. То есть в этом есть множество разных граней.

ПОЧЕМУ ИМЕННО ТАКОЕ НАЗВАНИЕ И ОТСЫЛКА К ГРУЗИИ? ВЕДЬ СЕЙЧАС ЭТО ОДНА ИЗ ГЛАВНЫХ МИГРАЦИОННЫХ ТОЧЕК.

Да, это в том числе связано с этим. Мне скорее нравится, что это может быть игра. С одной стороны, это цветы, с другой — соленые огурцы. Так же и отличие «Цветов Джонджоли» от «Севера-7» в том, что это может быть какой-то около-дизайн, нефункциональный дизайн и может быть искусство, более похожее на «Север-7» — графика, инсталляция, живопись. В принципе, нам становится скучно, когда ничего не меняется. «Цветы Джонджоли» были созданы, чтобы как-то обнулиться и пойти дальше в своих исследованиях и исканиях. «Север-7» там присутствует в большом количестве, но не явно.

«СЕВЕР-7» ВСЕ-ТАКИ ПРОДОЛЖАЕТ СВОЕ СУЩЕСТВОВАНИЕ?

Да, продолжает. Но сейчас, я считаю, ему лучше заняться своими личными делами, полежать мирно. На данный момент я не вижу способов высказываний для группы.