Кто собирает искусство: коллекция Антона Козлова
Антон Козлов — российский коллекционер, сооснователь фонда «Новые коллекционеры» и автор нашумевшего YouTube-канала «Пока все дома у Антона», где каждый четверг выходят выпуски об объектах из его собрания.
15 февраля коллекционер открывает двери своего нового хранилища для представителей арт-сообщества, где редакции «Объединения» удалось побывать заранее. Показываем репортаж из этого пространства и публикуем интервью, в котором мы обсудили, какие предметы искусства никогда не окажутся в коллекции Антона и что его сподвигло стать публичным.
ВАШЕЙ КОЛЛЕКЦИИ ПЯТЬ ЛЕТ, ПУБЛИЧНОЙ ОНА СТАЛА В ПОСЛЕДНИЙ ГОД. С ЧЕМ СВЯЗАН ВЫХОД ИЗ «ТЕНИ» И ЗАЧЕМ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЮ СТАНОВИТЬСЯ КОЛЛЕКЦИОНЕРОМ?
Я рассматриваю этот поворот в своей жизни как большую удачу. На такую перемену пойдет далеко не каждый предприниматель, но, главное, не всем это нужно. Коллекционирование дало мне универсальный и емкий ответ как применить себя в жизни.
Процесс собирательства искусства имеет последовательные стадии и в случае, если объектом вашей страсти является современное, то публичность — это одна из них. Желание показывать коллекцию нарастает с тем, сколько ты узнаешь, сколько видишь, сколько коммуникации происходит в сообществе, и эта планка постоянно растет. В начале может показаться, что все можно сделать оперативно и перейти к публичной истории, но, погружаясь в этот процесс, понимаешь, что нужно в очень многом разобраться, чтобы чувствовать себя убедительным
МОЖНО ЛИ ИНВЕСТИРОВАТЬ В СОВРЕМЕННОЕ ИСКУССТВО?
Инвестирование в современное искусство можно воспринимать как инвестирование в качество собственной жизни, в ее осмысленное проживание, в возможность соучастия в формировании культуры своей страны. Что касается денег, то слово «инвестирование» неразрывно связано со словом «прогнозирование». Прогнозировать ситуацию в нашей стране в текущих политических реалиях просто невозможно. И дело в том, что эти политические реалии преследуют нас уже не первое десятилетие. Поэтому, я думаю, этот вопрос не ко мне.
Но обычно инвестиционные собрания получаются очень скучными. Да, в них будут все важные имена, но там как бы не делается выбор — это не отражает коллекционера.
КАКИЕ, НА ВАШ ВЗГЛЯД, ИНСТИТУЦИИ В РОССИИ СОЗДАЮТ СИСТЕМООБРАЗУЮЩИЙ ПРОЦЕСС В СОВРЕМЕННОМ ИСКУССТВЕ?
Мне, как патрону «Гаража», конечно, на ум приходит этот музей. И я бесконечно уважаю эту институцию. На сегодняшний день «Гараж» не ведет выставочной деятельности, но продолжают функционировать прекрасные мастерские для художников на ВДНХ; архив, который занимается сохранением актуальной культуры: неофициального советского и современного искусства. Очень приятно смотреть на любые их проекты.
ГЭС-2 — прекрасная, щедрая организация. Уже видно как их «Своды» (прим.ред. — Центр художественного производства) положительно влияют на уровень художественного производства. Например, я купил с выставки в галерее ГРАУНД Солянка две работы Ивана Горшкова, одна из которых создана в «Сводах». Еще в моей коллекции есть работа Алексея Корси, которая была создана при технической и финансовой поддержке ГЭС-2.
Если брать арт-критику, то журнал «Артгид» — самый авторитетный для меня. Из галерей я бы назвал XL Gallery — тихое, умное место, не зазывающее тебя, до которого нужно дорасти, в котором живет лучшее искусство последних десятилетий. Елена Селина (прим.ред. — основатель и директор галереи XL) такой камертон высокого уровня.
НУЖНЫ ЛИ СОВРЕМЕННОМУ ИСКУССТВУ ИНСТИТУЦИИ И КАКОЕ ЗНАЧЕНИЕ ИМЕЮТ РЕГИОНАЛЬНЫЕ ИНИЦИАТИВЫ?
Конечно нужны, потому что институция — это некий центр, вокруг которого могут объединяться люди, разделяющие эстетические и этические взгляды. Прекрасно, когда институции современного искусства появляются в регионах, потому что вокруг них формируется сообщество и дискурс. Кухонные разговоры хороши, но все-таки должны быть выставочные площадки и культурная повестка. Это работает на благо городу и жизни людей в этом городе.
Кстати, летом я посетил с друзьями музей в городе Елец. Посмотрите, в каком состоянии и как экспонируются работы Розановой и Клюна. Вот так на стенке висят несколько миллионов евро.
РАССКАЖИТЕ ПРО ФОНД «НОВЫЕ КОЛЛЕКЦИОНЕРЫ», КОТОРЫЙ БЫЛ СОЗДАН СОВМЕСТНО С АНТОНОМ БЕЛОВЫМ И МАРИНОЙ ЛОШАК. ЗАЧЕМ ОН НУЖЕН В РОССИИ В 2024 ГОДУ?
Есть люди, которые в сегодняшних реалиях хотят заниматься просветительской деятельностью и развивать современное искусство в нашей стране. Делать это сегодня в рамках существующих институций по разным причинам сложно. Поэтому профессионалы с понятной репутацией и понятными интенциями собрались вместе и назвали себя фондом «Новые коллекционеры».
ЧТО БЫ ВЫ ХОТЕЛИ ИЗМЕНИТЬ В АРТ-СООБЩЕСТВЕ?
Арт-сообщество — это сообщество прекрасных людей, мне в нем менять нечего. А вот обществу в целом необходимо принятие современного искусства. Без понимания того, что искусство твоей страны — это не пейзаж, не лесочек, больше скажу, это даже не какая-то приятная глазу абстракция, без понимания, что искусство помогает посмотреть на себя в зеркало, что оно не всегда должно быть приятно, — взросление общества просто невозможно.
Я не склонен думать, что нет запроса на современное искусство, если бы с равной степенью артикуляции в соседних залах от выставки, скажем, Рериха в Третьяковке, проходила бы выставка современного российского искусства, равная по площади, по рекламной поддержке, хорошо сделанная, острая, проговаривающая все, в том числе, запрещенные сегодня для показа в государственном музее темы, — тогда бы мы проверили эту гипотезу! Я допускаю, что моя секта проиграет секте поклонников Рериха, но, думаю, не с таким разгромным счетом, как это можно ожидать. К сожалению, сегодня в России современное искусство в загоне, это маргиналия, и чтобы увидеть достойное современное искусство, вам нужно очень постараться.
СОВРЕМЕННОЕ ИСКУССТВО НУЖНО ОБЪЯСНЯТЬ?
Конечно, даже наоборот, его не понять без объяснения. Оно не существует без контекста. Его можно прочувствовать, это прекрасно, и можно с этого начинать. Даже мне приятно войти на выставку, не читая никаких текстов. Но когда считываешь на интеллектуальном уровне — это разные масштабы получения удовольствия. Эмоциональное — маленькое, интеллектуальное — большое. Я не преуменьшаю свою чувствительность и не превозношу знаточество. Просто, понимая его интеллектуально, ты кайфуешь эмоционально.
ВО ЧТО ВЫ МОЖЕТЕ ВЛЮБИТЬСЯ В РАБОТЕ ХУДОЖНИКА?
Для меня творчество художника неразрывно связано с глубиной проработки темы, которой он занимается. Картинка, скульптура или инсталляция это всего лишь гриб от большой грибницы. Если интересна грибница, тогда тебе интересны все грибы. Что-то в коллекцию, что-то для опыта, что-то обсудить. Сакин неотличим от того, что делает. Корина неотличима. Я иду по улице и говорю, это же Корина, потому что Корина равна этой эстетике.
Я люблю умное, вещественное, материальное. Маршалл Маклюэн сказал: "Medium is the message", да? Классно, когда материал тоже работает, когда это не случайная вещь.
ЧЕГО НИКОГДА В ВАШЕЙ КОЛЛЕКЦИИ НЕ БУДЕТ?
Модной сегодня розово-зеленой живописи. Знаете, говорящая о личных переживаниях — это мне совершенно неинтересно. Я максимально далек от того, что делает, например, Вова Перкин и группа близких ему художников. В коллекции не будет очень многих художников-шестидесятников, просто потому что это пластически неинтересно, не обогащено смысловой нагрузкой, ни о чем не говорит. Эти люди жили в тяжелое время, они провели жизнь в оппозиции к строю, к режиму, который тогда был. Это заслуживает внимания как исторический факт, но их произведения, к сожалению, для меня не представляют культурного интереса. Они нашему обществу ничего не добавляют. Портрет Зверева или его церквушка — ничего мне не дают, с ним нет попадания ни в смысл, ни в визуальную часть. Я не хочу своим выбором это легитимизировать.
Это моя позиция. Такая же должна быть у всех акторов. Так мы находим какую-то сегодняшнюю объективность, которой как раз сообщество и занимается: принимает решение, насколько это искусство резонирует с сегодняшним контекстом, насколько оно актуально, насколько оно значимо и влиятельно. И мы берем его дальше в будущее. Это и есть наша работа по сути. Мой выбор — не брать, допустим, в будущее Зверева. Но есть в Москве прекрасная Наталья Опалева (прим.ред. —Основательница и генеральный директор частного Музея AZ) с Музеем Зверева — это ее выбор. Я очень уважаю Наталью и то, что она делает. Это близкий по духу мне человек. И здорово, что мы можем на эту тему подискутировать.
КАКУЮ ОПТИКУ ВЫ ПРЕДЛАГАЕТЕ?
Мне бы хотелось, чтобы человек, видя мои вещи, считывал мой отбор произведений, каждое из которых сильное, каждое из которых может за себя постоять, каждому из которых не нужна моя коллекция для того, чтобы быть секси, быть точным. Оно само по себе такое. Оно может быть на групповой выставке, и я вижу, это моя вещь, я вижу, что она, как говорил Осмоловский, сама нападает, хотя это может быть тихая, неочевидная работа.
ЕСТЬ ЛИ В КОЛЛЕКЦИИ НЕ РОССИЙСКИЕ АВТОРЫ И ВИДИТЕ ЛИ ВЫ ДЛЯ СВОЕЙ КОЛЛЕКЦИИ МЕЖДУНАРОДНЫЙ ПОТЕНЦИАЛ — ВООБЩЕ ВОЗМОЖНО ЛИ ЭТО В НЫНЕШНИХ РЕАЛИЯХ?
Конечно, возможно. Западное искусство — это мостик не только к западной культуре, а, в целом, и к нам, как к ее части. Когда я вижу в ГЭС-2, например, на выставке «Настройки-2» эти роскошные скульптуры, западные штучки, когда я вижу эту «Глину» Урса Фишера (прим.ред. — «Большая глина № 4») — это же просто прекрасно. И, конечно, западное искусство необходимо в России. Его отсутствие, безусловно, отдаляет нас от продолжения развития в направлении мирового искусства.
У меня нет западного искусства. Я думал какое-то время про это, но, чтобы его собирать, нужно погружаться в контекст, жить там. Либо регулярно бывать, живя на два дома.
ЕСТЬ ЛИ ВНУТРЕННИЕ КРИТЕРИИ, ОПИРАЯСЬ НА КОТОРЫЕ ВЫ СМОЖЕТЕ, УСЛОВНО, ЧЕРЕЗ 25 ЛЕТ СКАЗАТЬ СЕБЕ, ЧТО СДЕЛАЛИ ФУНДАМЕНТАЛЬНЫЙ ВКЛАД В КОЛЛЕКЦИОНИРОВАНИЕ?
Одно дело это критерии качества коллекции, которая будет собрана. И, наверное, я буду гордиться тем, что создал такую коллекцию. Но внутренний критерий не связан с картинками. Он связан с тем, что я надеюсь стареть в стране, в которой поменяется отношение к современному искусству. И это как один из маркеров других изменений, которых мы ждем.
КАК МОЖНО ПОПАСТЬ К ВАМ В ХРАНИЛИЩЕ И ГДЕ МОЖНО УВИДЕТЬ РАБОТЫ ИЗ ВАШЕЙ КОЛЛЕКЦИИ?
Увидеть можно на сторонних выставках, куда я с удовольствием даю работы. Я предоставлял искусство уже на 20 выставок. В этом году планирую перейти к собственной выставочной программе и в ближайшие лет 5 заниматься этой деятельностью, которая не отменяет моей позиции — то, что находится у меня в коллекции, доступно для институций, частных или государственных, которые разделяют ценности современного искусства, которые легитимны внутри сообщества. Это мне всегда интересно, и я поддерживаю эту коммуникацию. Коллекция большая и много вариантов, как ее показывать, много линий внутри. Это правда сложный организм, который интересно с чем-то сочленять. Большой труд, которым я займусь, не имея собственной площадки, а работая с музеями и институциями. Попасть в хранилище нельзя, это частное пространство. Но, в общем-то, я открыт. Например, студенты сюда приходят. Представителям профессионального сообщества всегда открыты двери — искусствоведам, музейщикам.
ВЫ РАССКАЗЫВАЛИ О ТОМ, ЧТО, ПО ВАШЕМУ МНЕНИЮ, КОЛЛЕКЦИЮ СТОИТ ХРАНИТЬ ИМЕННО В ХРАНИЛИЩЕ, В ТАКОМ ПРОСТРАНСТВЕ «БЕЛОГО КУБА». ВСЯ ЛИ ВАША КОЛЛЕКЦИЯ НАХОДИТСЯ ТОЛЬКО ЗДЕСЬ ИЛИ ВСЕ-ТАКИ ЧТО-ТО ЕСТЬ В ДОМАШНЕМ ИНТЕРЬЕРЕ? С КАКИМ ИСКУССТВОМ ТЯЖЕЛО УЖИВАТЬСЯ, А С КАКИМ ЛЕГКО?
У художников есть мастерские, искусствоведам в советское время выдавали пространства, где они хранили книги, куда приходили читать и думать. Коллекционеру тоже нужно пространство, где находится его коллекция. То есть, так с ней работать сподручнее.
А что касается меня, то я живу в конструктивистском доме, у меня не самая маленькая квартира, но все равно сам формат жизни в таком доме не предполагает буржуазного излишества в виде украшения стен. Искусство там смотрится инородно. Но это шутливое объяснение. Серьезное в том, что мне бы не хотелось, чтобы конкретное произведение искусства избыточно на меня влияло, когда я провожу время дома. Почти каждый день я прихожу в хранилище и провожу здесь много часов внутри своей любимой коллекции — это и есть моя деятельность.
НА ЧТО СТОИТ ОБРАТИТЬ ВНИМАНИЕ ПРИ ВЫБОРЕ МОЛОДЫХ АВТОРОВ?
Для визионерства важно знание истории искусства, хотя бы локального российского. Ты знаешь все, что было, и вдруг видишь то, чего не было. Конечно, это после того, как тебе понравилось, ты почувствовал, среагировал. В этом есть что-то сиюминутное, актуальное, чувственное. Может, даже наивное. Я купил сейчас работу Вероники Соловьевой, ей 20 лет. Она сделала 5 видео, которые транслируются одновременно, в каждом — разная игрушка самоубивается: например, стоит терка и белый медвежонок из свечки стирается, оставляя горку стружек, а мишка постепенно пропадает. Это прекрасно найденная форма и интересный взгляд на сегодняшнюю ситуацию. Выбирая совсем молодое искусство, для меня важно, чтобы это были не эпигонские дела. Зачем нам второй Кабаков, Злотников или Файбисович?
НА КОГО ИЗ МОЛОДЫХ СОВРЕМЕННЫХ ХУДОЖНИКОВ СТОИТ ОБРАТИТЬ ВНИМАНИЕ?
Возраст, это, конечно, важно. Но бывает, что важнее возраста — контекст. Социальные и политические события, которые случаются вне зависимости от того, сколько кому в этот момент лет. Возьмем сегодня: случилось 24 февраля, и Саша Гронский, который до этого был прекрасным фотографом, стал для меня первейшим художником, отражающим современность. Нынешнее время — время Гронского, хотя ему 40 плюс. А могло быть время 20-летнего, который тоже это отрефлексировал, но я пока такого не вижу. То есть молодость, она не от возраста, а от новаторства, обусловленного ситуацией.
А если брать более базовый сценарий, то мне комфортнее покупать работы художника, который уже какое-то время создает искусство, когда можно проследить творческий путь автора, когда выделены этапы, когда его работы еще в доступе, но при этом уже существует мифология, образность, которую он транслирует. То есть хотя бы 10 лет он делает искусство. Из молодых я назову, например, Виталия и Анну Черепановых, это художники из Нижнего Тагила, которые работали в Екатеринбурге, в Москве, сейчас они в Европе, просто замечательные панки. Я покупаю в Lazy Mike Сашу Язова, 20 с небольшим лет, эстетика компьютерных игр, живет в Калининграде. Люда Баронина — прекрасная, молодая художница.
С ЧЕГО НАЧАТЬ СОБИРАТЬ СВОЮ КОЛЛЕКЦИЮ?
Начните с коммуникации. Сообщество не такое снобское, как может казаться. Чем больше вы будете коммуницировать и тратить время на погружение, тем правильнее будут ваши поступки и ходы. Опасная ошибка коллекционирования — начать покупать с плохого искусства, вы с ним будете жить и подбирать следующие вещи уже под эти работы. Ваш критериальный аппарат смещается и из этого сложно выплыть. Это очень грустно, потому что ресурсы и поддержка были бы полезны хорошему искусству и хорошим художникам. Начните с погружения, дайте себе время разобраться в вопросе. Чтобы купить хорошее искусство, вам надо его понять, этому нельзя научиться, можно только погрузиться в контекст. Надо тратить много времени на это погружение, думаю, что год точно: ходить, общаться, поддерживать институции. Со временем придет понимание и можно начинать коллекционировать. Дальше вас ждет много всего интересного на этом пути, но самое важное, что это точно поменяет вашу жизнь.