Между звуком, текстом и изображением: кто оформляет буклеты musicAeterna

Ольга Комок

редактор musicAeterna

РАССКАЖИТЕ, КАК РОДИЛАСЬ ИДЕЯ ДЕЛАТЬ КОЛЛАБОРАЦИИ С СОВРЕМЕННЫМИ ХУДОЖНИКАМИ?

В 2021 году мы решили отказаться от привычного способа формирования буклетов к концертным программам и фестивалям и попытаться создавать буклеты-артефакты, имеющие собственную ценность — буклеты, которые хочется хранить в книжном шкафу после того, как информационная нужда в них исчерпана. Ценность нашим «маленьким книгам» придают полные либретто-билингвы исполняемых произведений (часто в специально заказанных новых переводах на русский язык), авторские эссе о музыке, которые для нас пишут ведущие современные музыковеды и композиторы, а также, конечно, визуальный ряд. Кроссдицсиплинарность — одна из основ всей деятельности musicAeterna; передавать смысл исполняемой музыки не только словами, но и невербальными способами для нас очень естественная идея, так что сотрудничество с актуальными художниками «затеялось» как бы само собой.

Для нас особенно важно не иллюстрировать содержание буклетов, а представлять самостоятельные и самоценные графические и фотосерии, которые «рассказывают» параллельную историю (часто — не нарративную) и трактуют темы, затронутые в музыкальных произведениях, так, как они видятся современным авторам. Зазор между звуком, текстом и изображением — это пространство свободы, в котором наш адресат, посетитель концерта musicAeterna, не просто может, но вынужден по-своему интерпретировать то, что он услышал, прочел и увидел. Этот эффект — наша основная цель.

Этого эффекта, думаю, достигают абстрактные бумажные скульптуры Ильи Гришаева в буклете о Девятой симфонии Людвига ван Бетховена, фотографии Оксаны Броневицкой и Дмитрия Жукова — петербургский стрит-арт с птицами и ангелами — вместе с Симфонией псалмов Игоря Стравинского, «топорная ксилография» Нестора Энгельке рядом с «Петрушкой» того же Стравинского, смутные фотопейзажи Сергея Щербакова в «книжках» о Густаве Малере и Антоне Брукнере и так далее. Не упоминаю поразительно интересные «параллельные линии», созданные художниками, которые отвечают на вопросы «Объединения»: иллюстрации к материалу, надеюсь, будут говорить сами за себя.

КАК ВЫ ВЫБИРАЛИ ХУДОЖНИКОВ ДЛЯ КОЛЛАБОРАЦИЙ?

Благодаря сотрудничеству с художницей Марией Батуриной, которая создала особый стиль новой серии буклетов, мы познакомились с множеством прекрасных графиков и фотографов. Все они очень разные, как и музыка, к которой мы «прикладываем» их работы. Но все — большие художники. Не знаю, как точнее определить сочетание самостоятельного взгляда на мир, уверенной техники (у каждого — своя) и присутствия «весомого сообщения» в каждой работе.

Есть и ограничения, которые продиктованы нам и художникам полиграфическими задачами. Восхищают, вызывают благодарность и глубочайшее уважение совместные рабочие процессы, поиск общих решений и то, как артисты, к которым мы обращаемся, идут навстречу.

РАССКАЖИТЕ, КАК ШЛА РАБОТА В СЛУЧАЯХ, КОГДА ХУДОЖНИКИ СОЗДАВАЛИ ПРОИЗВЕДЕНИЯ СПЕЦИАЛЬНО ДЛЯ ВАС, НАПРИМЕР, ПОСЕЩАЯ РЕПЕТИЦИИ ОРКЕСТРА И ХОРА.

Мы не диктуем содержание и манеру работ авторам, с которыми сотрудничаем. Прекрасно помню некоторую оторопь при первом взгляде на рисунки Леонида Цхэ, сделанные им на репетициях оркестра и хора. С третьего взгляда я влюбилась в них навсегда: они дивно отражают природу оркестровой игры и хорового пения. С Александрой Гарт дело пошло немного иначе — в диалоге, за возможность которого я бесконечно признательна. С Александрой мы договорились делать буклеты на весь сезон 2024\2025 годов, и этот процесс получился не «повторением пройденного», а настоящим путешествием. Манера художницы меняется от репетиции к репетиции, от буклета к буклету, оркестр, солисты и дирижер предстают каждый раз как новые «явления» и «сущности».

ПОЛУЧАЛИ ЛИ ВЫ ЗА ЭТО ВРЕМЯ ФИДБЕК ОТ ВАШИХ СЛУШАТЕЛЕЙ, ПОСЕТИТЕЛЕЙ КОНЦЕРТОВ, ФЕСТИВАЛЯ?

Да, и мы, и художники получали «положительное подкрепление» от Теодора Курентзиса, артистов musicAeterna и аудитории. Видимо, процесс поиска неявных, часто парадоксальных соответствий между изобразительными и музыкальными произведениями и наблюдение за тем, как большие художники видят musicAeterna, увлекает не только нас самих.

Ева Хелки

художница

КАКУЮ МУЗЫКУ ВЫ СЛУШАЕТЕ?

Я слушаю очень разнообразную музыку, но только когда хочу погрузиться в нее полностью, никогда фоном.

РАССКАЖИТЕ О РАБОТЕ НАД КОЛЛАБОРАЦИЯМИ С MUSICAETERNA. ПОНРАВИЛСЯ ЛИ ВАМ ПРОЦЕСС?

Работа с musicAeterna стала для меня веселым, интересным и ценным опытом. Для меня важно было не просто создать «красивые картинки» для буклета об увертюрах Вагнера, а передать через визуальные образы их масштаб. Пришлось подбирать стилистику, искать ходы. Ключом к серии стал прием: вплетение символов вагнеровских опер в современность. Я много экспериментировала с техниками и стилями, в итоге, остановилась на коллаже. Каждая «картинка» складывалась как паззл, и только находя финальную конфигурацию, я обнаруживала — что же именно сложилось в этом паззле. Процесс работы был очень кайфовым, хотя и не без бессонных ночей, но оно того стоило. Мне кажется, вещи, сделанные для этого буклета, передают атмосферу и энергетику музыки Вагнера, показывают непреходящую актуальность его образов.

БЫЛ ЛИ СО СТОРОНЫ MUSICAETERNA КОНКРЕТНЫЙ ЗАПРОС ДЛЯ ВАС, ИЛИ ВАМ БЫЛА ПРЕДОСТАВЛЕНА ТВОРЧЕСКАЯ СВОБОДА?

Мы начали с поисков. Взаимодействие было комфортным и творческим.

КАК ВАМ КАЖЕТСЯ, ВАШИ РАБОТЫ СКОРЕЕ ДОПОЛНЯЮТ МУЗЫКУ ИЛИ РАССКАЗЫВАЮТ СВОЮ, АЛЬТЕРНАТИВНУЮ ИСТОРИЮ?

Для меня это диалог.

Владимир Чернышёв

художник

КАКУЮ МУЗЫКУ ВЫ СЛУШАЕТЕ?

Если коротко, то всю. Мне близка и авангардная музыка начала XX века, например, Арнольд Шёнберг или Иван Вышнеградский, и современная экспериментальная музыка, совмещающая академический подход, современное искусство и перформанс, например Kali Malone или Lucy Railton.

КАКОЕ МЕСТО МУЗЫКА ЗАНИМАЕТ В ВАШЕЙ ЖИЗНИ?

Музыка занимает важнейшее место в моей жизни, я постоянно слушаю музыку, слежу за многими композиторами, музыкантами и некоторыми лейблами, такими как Sacred Bones, Ideologic Organ, ГОСТ Звук и другими.

РАССКАЖИТЕ О РАБОТЕ НАД КОЛЛАБОРАЦИЕЙ С ФЕСТИВАЛЕМ ДЯГИЛЕВ+ 2023 ГОДА, ПОНРАВИЛСЯ ЛИ ВАМ ПРОЦЕСС?

Некоторое время мы пытались нащупать возможный формат паблик-арт объектов для фестиваля, но затем переключились на иллюстрации для буклета Дягилев+. Мне кажется, получилось отлично.

РАССКАЖИТЕ О РАБОТАХ, КОТОРЫЕ БЫЛИ ВКЛЮЧЕНЫ В БУКЛЕТЫ ФЕСТИВАЛЕЙ. БЫЛ ЛИ СО СТОРОНЫ ФЕСТИВАЛЯ КОНКРЕТНЫЙ ЗАПРОС ДЛЯ ВАС ИЛИ ВАМ БЫЛА ПРЕДОСТАВЛЕНА ТВОРЧЕСКАЯ СВОБОДА?

Я думаю, мы совпали в желании поработать друг с другом. Несмотря на то, что я безумно люблю музыку, я практически никогда не связывал свои проекты с музыкантами, институциями, занимающимися музыкой, или музыкой как таковой за некоторыми исключениями. Таким исключением как раз и является серия офортов «Камень», которую мы решили использовать в качестве визуального ряда в буклетах фестиваля. В этих офортах я обращаюсь к схематическому изображению звуковых волн, напоминающих природный ландшафт, с источником звука, находящемся внутри камня.

КАК ВАМ КАЖЕТСЯ, ВАШИ РАБОТЫ СКОРЕЕ ДОПОЛНЯЮТ МУЗЫКУ ИЛИ РАССКАЗЫВАЮТ СВОЮ, АЛЬТЕРНАТИВНУЮ ИСТОРИЮ?

Думаю ни то и ни другое. Мне кажется, это самодостаточные изображения, которые существуют в себе и для себя. Они не рассказывают историю, это не нарративные вещи. А если в них можно увидеть нарратив, то скорее фрагментарный, как пометки на полях. В целом мне близок такой подход, при котором произведение не раскрывает контекст, а, наоборот, поглощает его. При этом я не исключаю любые альтернативные интерпретации.

Александра Гарт

художница

КАКУЮ МУЗЫКУ ВЫ СЛУШАЕТЕ?

У меня не очень разборчивый и взыскательный музыкальный вкус. Я слушаю много чего, назвала это винегретом из всяких странных вещей, где вперемешку идут Radiohead, саундтреки к разным фильмам (от «Фарго» до «Суини Тодда»), Shortparis, народные песни, русский рэп, немножко постсоветской эстрады, техно, Леонид Утесов, СБПЧ, опенинги из аниме, Игорь Стравинский, Эдвард Григ — это то, что у меня в плейлисте сейчас. Но я ничего не слушаю последовательно: это просто какие-то вспышки внезапного интереса, которые выливаются в бесконечное прослушивание одного и того же альбома или одной и той же песни. Я заслушиваю их до дыр, потом совершенно забываю, а спустя несколько лет могу вспомнить и опять начать слушать. Я практически не воспринимаю информацию на слух, ненавижу говорить по телефону, поэтому послушать какую-то новую музыку — это максимально сложная задача для меня. Все новинки, «то, что из каждого утюга», проходят мимо: я просто не воспринимаю их, пока не найду в себе силы. Вот, например, АИГЕL послушала только этим летом — понравилось!

РАССКАЖИТЕ О РАБОТАХ, КОТОРЫЕ БЫЛИ ОПУБЛИКОВАНЫ В РАМКАХ КОЛЛАБОРАЦИИ — СЕРИЯ О «СУМЕРЕЧНОМ ЛЕСЕ» — И О ТЕХ, ЧТО БЫЛИ СОЗДАНЫ СПЕЦИАЛЬНО ДЛЯ MUSICAETERNA.

Это новый и интересный для меня опыт. Я обычно избегаю фигуративности и реалистичности, а тут как раз была задача рисовать реальных людей. В целом, есть движение от достаточно «красивых» и реалистичных рисунков в первом буклете к более условным, грубым и экспрессивным в четвертом (они мне нравятся больше!).

«Сумеречный лес» был создан в 2018, кажется, году, и всегда представлялся мне неким эскизом сценографии, так что все идеально совпало.

ВЫ ПРИСУТСТВОВАЛИ НА РЕПЕТИЦИЯХ ОРКЕСТРА — ПОДЕЛИТЕСЬ СВОИМИ ВПЕЧАТЛЕНИЯМИ.

Мне очень нравится рисовать на репетициях, хотя, вообще-то, я всегда говорю, что не люблю рисовать, и это правда. Мне непривычно рисование с натуры. Каждый раз поначалу это мучение и паника, что ничего не получается, а потом улавливаются какие-то паттерны, геометрия, нащупываются ходы, и паззл потихоньку начинает складываться — это классный момент в работе. Мне тяжело на концертах, я не могу долго сидеть на одном месте, и музыка слишком громкая, а на репетиции можно лежать и быть в наушниках — это еще один неоспоримый плюс.

Владислав Кульков

художник

КАКУЮ МУЗЫКУ ВЫ СЛУШАЕТЕ?

Действительно слушать удается редко, но выручает устройство нашей жизни. Моя дочь время от времени упражняется на гобое, и мое присутствие на уроках гарантирует соучастие и сочувствие в тех произведениях, что она исследует. Здесь я и слышу, и более того, порой взбалмошно вношу коррективы в интонации и фразы (намеренно и ожидаемо ли — другой вопрос). Произведения вот уже несколько месяцев одни и те же — композиторы Василий Грецкий, Томазо Альбинони, — но звучат они в разных средах и контекстах, где мы оказываемся ситуативно. Я именно «слышу» каждую модуляцию, всякую ноту и резонирую, движением внутренним вторю звучанию. В остальном, чаще сталкиваюсь с некими культурными явлениями, зашифрованными в аудиальную форму, но то не есть для меня музыка, просто некий опыт предстояния, наблюдения. Так что я, конечно, слышу музыку, но немного не успеваю развиваться в этом направлении.

РАССКАЖИТЕ О РАБОТЕ НАД КОЛЛАБОРАЦИЕЙ С MUSICAETERNA, ПОНРАВИЛСЯ ЛИ ВАМ ПРОЦЕСС? БЫЛ ЛИ СО СТОРОНЫ MUSICAETERNA КОНКРЕТНЫЙ ЗАПРОС ДЛЯ ВАС ИЛИ ВАМ БЫЛА ПРЕДОСТАВЛЕНА ТВОРЧЕСКАЯ СВОБОДА?

Работы для буклета-альбома musicAeterna подобрались из моих тогдашних размышлений на бумаге. Мы не уславливались заранее. Качество графического движения, подобного большой нотации, позволило мне предположить листы из альбома «Раковина» как иллюстрации. А потом обнаружилось следующее: декоративность и остраненность такой изобразительности привели к любопытной встрече сквозь мембраны и покровы, отделяющие мои терзания от всего прочего мира, с творениями выбранных оркестром авторов, Николая Римского-Корсакова и Сергея Рахманинова. И я увидел, что мы ближе сквозь время, чем могли бы быть прямо сейчас.

КАК ВАМ КАЖЕТСЯ, ВАШИ РАБОТЫ СКОРЕЕ ДОПОЛНЯЮТ МУЗЫКУ ИЛИ РАССКАЗЫВАЮТ СВОЮ, АЛЬТЕРНАТИВНУЮ ИСТОРИЮ?

Мои работы — всегда «альтернативная история» пауз, тишины и еле заметных движений. Я вижу, в основном, пустое и слышу, видимо, похоже. Посему, конечно, искать подобия — это часть моей работы, но я не гарантирую находки как таковые ни в коем случае.