Художница Саша Фролова: «Надевая костюм, я забываю на какое-то время о себе. Я становлюсь объектом искусства»

ИНТЕРВЬЮ

Фотографии: Яна Давыдова

09 June, 2022

Нам нравятся неожиданные сочетания, особенно — синтез еды и искусства. В кафе-кондитерской «Жемчуга» Владимира Перельмана в ДЕПО до 30 июня можно попробовать новые скульптурные десерты художницы Саши Фроловой. Мы решили ее спросить, чем отличается работа над скульптурой и пирожным, зачем искусству NFT и как латекс стал главным материалом в искусстве художницы.

ЧЕМ ОТЛИЧАЕТСЯ РАБОТА НАД СКУЛЬПТУРОЙ И ПИРОЖНЫМИ?

Это принципиально другой и очень интересный процесс. Мои скульптуры — это надувные формы. Для создания пирожных мы отсканировали или повторили их в 3д, создав силиконовые молды, с помощью которых производятся десерты. Формы пришлось скорректировать в связи с техническими особенностями кондитерского процесса. Все ингредиенты готовятся в определенной последовательности и потом все это собирается и подвергается шоковой заморозке, после чего извлекается из силиконовой формы и покрывается слоем глазури — гляссажа. Один из десертов я, в качестве эксперимента, попробовала приготовить «от и до», чтобы изучить процесс, мы это сняли на видео, которое можно увидеть на экранах в кафе. Это оказалось гораздо сложнее, чем я думала, но безумно интересно.

ВАЖЕН ЛИ ДЛЯ ВАС МАСШТАБ? В ПЕРФОМАНСЕ ЭТРЕТА, КОТОРЫЙ ВЫ ПРИДУМАЛИ С ЛЕНОЙ КРЫЛОВОЙ, ПОЛЕМ ДЕЙСТВИЯ БЫЛ ВЕСЬ ПАРК.

Да, меня привлекает работа с масштабом. Технология надувной скульптуры позволяет экспериментировать с масштабом при создании объектов. Самая большая моя работа была создана летом 2018 года для парка-острова Новая Голландия в Санкт-Петербурге — скульптура-батут Air Island / «Воздушный остров» размером 13 на 8 метров в течение лета радовала как детей, так и взрослых, по ней можно было ходить, на ней можно было валяться и прыгать.

Мне интересно масштабировать перформансы, режиссируя действие и распределяя его в пространстве, как это было в Этрета. В разных зонах сада работали разные персонажи. А перформанс-променад через весь сад объединял действие.

Гастрономические эксперименты дают возможность поиграть с небольшими объемами. Изменение масштаба меняет восприятие формы, добавляет новые неожиданные значения и ассоциации.

ПОМНИТЕ, КОГДА ВЫ ВПЕРВЫЕ УВЛЕКЛИСЬ НАДУВНЫМИ ОБЪЕКТАМИ? СРАЗУ ЛИ ВЫ ПОНЯЛИ, ЧТО ЛАТЕКС БУДЕТ ГЛАВНЫМ МАТЕРИАЛОМ?

Первые свои скульптуры и костюмы для перформансов я создавала из надувных игрушек, соединяя их скотчем и затягивая полиэтиленом, стремясь получить большой легкий объем и глянцевую фактуру. Но такие объекты выглядели неидеально, были тяжелыми и сложными в работе. Поэтому, как только я увидела латекс — это была любовь с первого взгляда, я сразу поняла, что хочу попробовать что-то создать из него. Латекс обладает высокой степенью визуальной эстетики, объекты из него выглядят супер технологично, что меня привлекает. Он гладкий, блестящий, у него чистые и яркие цвета, что меня завораживает.

В ОБЫЧНОЙ ЖИЗНИ ВАЖНО ЛИ ВАМ НАРЯЖАТЬСЯ И КАК-ТО ПОРАЖАТЬ ЛЮДЕЙ ВОКРУГ СВОИМ ОБРАЗОМ?

Я не стремлюсь поражать и эпатировать, в обычной жизни мне важно нести через свой образ красоту и изысканность. Мне интересно создавать свой уникальный стиль. Большую часть своей повседневной одежды я придумываю сама и отшиваю на заказ.

ИЗ ЧЕГО СОСТОИТ ВАША РАБОЧАЯ РУТИНА?

Я не люблю рутину. У меня масса разных проектов и рабочий процесс зависит от типа проекта. Подготовка к перформансу, монтаж большой выставки или создание нового проекта и эскизов к нему — это принципиально разные процессы. Часто все они переплетаются, так как проекты наслаиваются друг на друга. Приходится все успевать и переключаться с проекта на проект. У меня нет четкого графика, и все часто меняется. Всегда есть план на день, неделю и месяц, но эти планы очень пластичны. Мне кажется, изменчивость — это тенденция времени.

РАССКАЖИТЕ ОБ ОПЫТЕ В NFT. СОВРЕМЕННОМУ ХУДОЖНИКУ ОБЯЗАТЕЛЬНО ГНАТЬСЯ ЗА НОВЫМИ ТЕНДЕНЦИЯМИ?

В прошлом году я выпустила дроп цифровых латексных костюмов в коллаборации с порталом Artisant.io, создающим цифровую одежду. Это виртуальные копии моих костюмов, которые можно надеть на своего аватара или примерить к своему фотопортрету, или владеть ими как предметами искусства. Для меня это был новый и интересный опыт. Теперь у меня иногда просят эти костюмы в виртуальные съемки для журналов. У меня есть планы по созданию новых работ в этом направлении.

Сначала я относилась к этому скептически, но мир NFT и цифрового искусства меня увлек. Это новый вдохновляющий мир с огромным количеством возможностей и, конечно, нужно с ним знакомиться, в него погружаться.

Я очень рада тому, что существует такая свободная среда, где каждый может стать художником. Этот новый формат ставит новые вопросы.
То, что сейчас происходит — это возникновение нового мира, нового жанра, это важный процесс, не просто модная тенденция. И мне кажется необходимо быть в курсе происходящего и стремиться стать частью этого процесса.

КАКИМ МОЖЕТ БЫТЬ ИСКУССТВО ЧЕРЕЗ 50 ЛЕТ ПО ВАШЕМУ МНЕНИЮ?

Будущее искусства я вижу в синтезе. Мне нравится работать в разных жанрах и объединять их. Я считаю, что именно художники двигают прогресс человечества, придумывают и создают будущую реальность.

Задачей художника я вижу создание нового: новых форм, новых идей, новых жанров, создание того, что раньше никогда не существовало. В данном случае под словом «художник» я подразумеваю не столько человека с мольбертом, а скорее мечтателя и фантазера, человека со смелыми и опережающими время идеями.
На мой взгляд искусство будет развиваться в сторону синтетических проектов, которые эмоционально воздействуют на зрителя здесь и сейчас.

РАССКАЖИТЕ ПРО ОТЛИЧИЯ РОССИЙСКОГО ИСКУССТВА И ЗАРУБЕЖНОГО. ЗАРУБЕЖНЫЙ ЗРИТЕЛЬ БОЛЕЕ ОТКРЫТЫЙ?

Для меня искусство не имеет границ, и является универсальным. Я стараюсь работать на международном визуальном языке и стремлюсь к тому, чтобы мое искусство было понятно любому человеку в любой точке мира.

Зарубежная публика всегда была более открытой, принимающей, с высоким уровнем насмотренности. Но в последние годы эти различия стираются, российская публика сильно изменилась и продолжает меняться, что очень радует.

ВЫ УЧЕНИЦА АНДРЕЯ БАРТЕНЕВА И МНОГО ЛЕТ БЫЛИ ЕГО АССИСТЕНТОМ. ЧТО ЭТО ДАЛО?

Школа Бартенева — несмотря на то, что не имела ни конкретного воплощения, ни места — стала явлением российской художественной жизни рубежа 90-х/00-х и дала начало целой плеяде молодых и ярких художников — его учеников, ассистентов, соратников и друзей.

Искусство Бартенева, его пример, пересечение с его путем и даже мимолетное наблюдение за его жизнью — учит очень многому и оставляет неизгладимое впечатление. Работая или ассистируя ему, получаешь уникальный опыт, который передается забытым в наши дни способом от Мастера — Ученику, — классическим методом обучения искусству эпохи Возрождения: когда молодой художник работал в мастерской у мастера, выполняя подручную техническую работу, получал советы и указания как от самого мастера, так и старших, более опытных учеников. В ту эпоху, в первую очередь, учили самому главному — творческому методу, осмыслению задачи, последовательности в работе. Я была ассистентом Бартенева в течение 10 лет, но первый перформанс сделала уже через два месяца после знакомства с ним. Мы сразу погружались в атмосферу «делания», заражались этим азартом и жаждой творения. Андрей вселяет такую мощь, включалось какое-то неуемное любопытство к жизни, к искусству, хотелось смотреть, узнавать, насыщаться, и пробовать, пробовать, делать! Хотя, конечно, это нескончаемый труд, это процесс без сна и отдыха, 25 часов в день, твоя жизнь превращается в искусство, ты забываешь есть и пить, а во снах тебе снятся новые стихи, скульптуры, перформансы, картины — приходят образы новых произведений.

Это одержимость искусством как способом жить, которой меня заразил Андрей, и за что я ему очень благодарна. Андрей на российской художественной сцене стал первым, самым ярким и смелым пролагателем пути нового искусства, новых методов, новой свободы. Некоего нового мультимедийного и мультижанрового искусства — искусства синтеза, потока. Это исследование границ искусства и способов их преодоления, которое рождает новые языки, новые миры, новую визуальность.

А ХОТЕЛОСЬ БЫ САМОЙ БЫТЬ ПРЕПОДАВАТЕЛЕМ?

У меня был небольшой опыт преподавания. Но я поняла, что еще не совсем готова к этому внутренне, и пока мне интереснее учиться. Два года назад я поступила в ГИТИС на факультет режиссуры музыкального театра и сейчас учусь на оперного режиссера.

ВАШИ РАБОТЫ — ЭТО БОЛЬШЕ ПРО МОДУ ИЛИ ИСКУССТВО? ИЛИ ЭТО ХОРОШИЙ ПРИМЕР СЛИЯНИЯ?

Я не отношу себя к сфере моды. Я создаю костюмы для театра или телевидения как художник по костюмам. Но, в целом, свои костюмы я расцениваю как скульптуру.

Мне интересно работать с телом как с элементом скульптуры, оживляющим форму. Фантазировать на тему возможных трансформаций тела и исследовать возможности перформативной скульптуры.

Перформанс для меня — это перерождение в скульптуру. Надевая костюм, я забываю на какое-то время о себе. Я становлюсь объектом искусства. Я помещаю свой персонаж в новые обстоятельства или придумываю некий новый образ. Это дарит мне вдохновение.

НАД ЧЕМ ВЫ РАБОТАЕТЕ СЕЙЧАС?

Сейчас в Санкт-Петербурге проходит моя персональная выставка «Kaleidoscope» в Галерее цифрового искусства «Цифергауз».
На выставке, помимо моих скульптур и костюмов, представлены и другие медиа: видео-арт, объекты с видео-мэппингом, лентикулярные принты и AR-скульптуры. Проект посвящен исследованию механизмов воздействия искусства на человека через цвет, форму, материалы, поверхности, масштабы и свет.

КАКОЙ СОВЕТ ВЫ БЫ МОГЛИ ДАТЬ НАЧИНАЮЩЕМУ ХУДОЖНИКУ?

Я бы посоветовала быть смелее, расширять собственные границы. Ставить себе невозможные цели и амбициозные задачи, провоцировать себя. Больше делать и использовать любую возможность для реализации своих идей, не бояться ошибок и неидеального результата. Больше экспериментировать, пробовать себя в новых медиумах и жанрах.

ИНТЕРВЬЮ

Фотографии: Яна Давыдова

09 June, 2022