Где создается красота: в мастерской Яны Серобабиной в Нижнем Новгороде

ЯНА, СКАЖИ, ГДЕ ТЫ СЕЙЧАС НАХОДИШЬСЯ?

В Нижнем Новгороде, в своей мастерской.

ТОГДА Я ТУТ ЖЕ СПРОШУ ПРО ВЫСТАВКУ, КОТОРАЯ У ТЕБЯ НЕДАВНО ОТКРЫЛАСЬ В «ТЕРМИНАЛЕ А». КАК ТЫ САМА ОТВЕЧАЕШЬ НА ВОПРОС, КОТОРЫЙ ВЫНЕСЕН В НАЗВАНИЕ, — «КАКОВО — ЭТО ВИДЕТЬ?»

Это вопрос, который не подразумевает четкого ответа; вопрос, который устремляется в пустоту, и ответ на него сложно вербализировать. Скорее это возникающее чувство, которое я хочу передать в своих работах и выставке: чувство ускользания, находящееся где-то между пустотой и наполненностью. Поэтому сложно дать прямой и вербальный ответ на вопрос «Каково — это видеть?».

Мне кажется, что видеть — это дар и большое счастье. Хорошее зрение означает постоянное понимание границ, очерченности мира. Я, например, вообще не помню, как это — хорошо видеть. У меня очень плохое зрение, оно начало падать еще в детстве.

КАК Я ПОНИМАЮ, ЭТО ТВОЯ ПЕРВАЯ ПЕРСОНАЛЬНАЯ ВЫСТАВКА. НАВЕРНОЕ, БЫЛО МНОГО ЭМОЦИЙ. ГОТОВА ЛИ ТЫ ЧЕМ-ТО ИЗ ЭТОГО ПОДЕЛИТЬСЯ?

Да, это была моя первая большая персональная выставка. В этом апреле была очень маленькая выставка в самой мастерской. Она и называлась — «Маленькие».

А нынешняя выставка в «Терминале А» — это большая и ответственная работа, созданная в рамках летней резиденции в Нижнем Новгороде. Я приехала сюда с небольшой тревожностью: понимала, что выставка обязательно должна случиться, а значит — нужны тема, проект, исследование. Естественно, сразу ничего этого у меня не было — я только приехала в резиденцию по приглашению куратора Майи Ковальски. Мы должны были поездить по области, узнать ее лучше, понаблюдать за тем, что здесь происходит и в результате придумать проект. Все так и сложилось.

Мы ездили в город Чкаловск — это столица гипюра, нижегородского художественного народного промысла. Побывали на фабрике гипюра, в музее — увидели, как все выглядит. Сначала я думала, что сделаю большую гипюровую работу, а потом узнала, что только на вышивку в формате А3 уйдет 150 часов. Так я поняла, что большой работы у меня не будет.

На следующий день после поездки в Чкаловск я поняла, что все-таки гипюр зацепил меня своим производством: оно напрямую связано с ощущением пустоты. Я решилась попробовать гипюр, и сначала ничего не получалось, только с очередной попытки начало что-то вырастать… Эта техника кропотливая, мелкая, а для людей с плохим зрением она еще и очень интересная. И в определенный момент наступает медитативный процесс выдергивания ниток.

КАК ТЫ ДУМАЕШЬ, ВЕРНЕШЬСЯ ЕЩЕ К ГИПЮРУ КОГДА-НИБУДЬ?

Хотелось бы попробовать сделать работы большего размера. На выставке у меня четыре гипюровые работы: три одного размера — очень маленькие, и четвертая —побольше. Может быть, когда-нибудь я все-таки дойду до полотна формата А3.

УДАЛОСЬ ЛИ ТЕБЕ КОМФОРТНО СЕБЯ ПОЧУВСТВОВАТЬ В ТАКОМ РИТМЕ РАБОТЫ, КОГДА ТЫ ОТТАЛКИВАЕШЬСЯ ОТ ИДЕИ И ЗАНИМАЕШЬСЯ ВОПЛОЩЕНИЕМ, А НЕ НАОБОРОТ?

Да, мне понравилось! Этот подход органично ощущался и помогал работе. Большая часть моих процессов — интуитивное, скорее чувственное движение, а новый подход помог лучше понять, что я делаю и зачем. Хочется открывать новое, учиться дальше.

Одна из моих рабочих привычек — делать текстовые заметки. Они помогают мне не уплывать куда-то в бесконечном потоке мыслей. Я записываю услышанные слова или обращаюсь к архивам. Так у меня заранее есть опорные точки — текстовые, мысленные, тематические — и поэтому я не иду совсем вслепую.

ЗВУЧИТ, КАК БУДТО БОЛЬШОЕ МЕСТО В ТВОИХ ПРОЦЕССАХ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ОТВЕДЕНО ИНТУИЦИИ, БЕССОЗНАТЕЛЬНОМУ. КАК В ТАКОМ СЛУЧАЕ ТЫ ПОНИМАЕШЬ, ЧТО РАБОТА ЗАКОНЧЕНА?

Я сама периодически задаюсь этим вопросом. Во время работы важно уметь вовремя остановиться. И здесь тоже есть непредсказуемость, элемент сюрприза — иногда кажется, что результат будет одним, но в процессе приходишь к совершенно иному. В таком случае приходится работать с реальностью, с изменчивостью рисунка. Мне нравится ловить такие моменты изменчивости, потому что и образы, которые меня привлекают — туманные и расплывчатые — все время получаются по-разному.

ТЫ УПОМЯНУЛА СЛОВО «РЕЗУЛЬТАТ», И Я ХОЧУ ЗА НЕГО ЗАЦЕПИТЬСЯ. КАК ТЫ РЕЗУЛЬТАТ ПРЕДСТАВЛЯЕШЬ — СТРЕМИШЬСЯ ПРИЙТИ К ОПРЕДЕЛЕННОМУ ЧУВСТВУ ИЛИ ТЫ МЫСЛИШЬ СКОРЕЕ ВИЗУАЛЬНО? ИЛИ ВСЕ ПЕРЕПЛЕТЕНО?

Да, все переплетено, но и я не сильно такие вещи категоризирую. В большей степени я опираюсь на свои чувства, точнее, я хочу отобразить определенное чувство и то, куда оно ведет. Я не могу вербализировать его — именно поэтому занимаюсь визуальным искусством.

ПОМНИШЬ ЛИ ТЫ МОМЕНТ, КОГДА ПОНЯЛА, ЧТО ТЫ ХУДОЖНИЦА?

Рисовать я начала довольно спонтанно: в детстве делала это постоянно, а после неудачного опыта художественной школы надолго перестала. В какой-то момент я начала заниматься музыкой: ходила в музыкальную школу, 9 лет играла на фортепиано.

В момент, когда нужно было принимать решение, поступать в музыкальное училище или нет, произошел слом — я вдруг поняла, что вряд ли буду пианисткой. И в этой неопределенности я спонтанно вернулась к рисованию. Я была в модельной поездке в Японии, где каждый день делала наброски, собирала истории, придумывала персонажей. Потом я стала делать анимации с персонажами. Словом, все как-то случайно произошло, и я даже не успела заметить, как перестала играть на пианино, и все свободное время рисовала.

Думать о себе как о художнице я начала только в этому году, потому что у меня случилось сотрудничество с «Терминалом А». Впервые кто-то заинтересовался мной и моими работами, но не как друг или коллега, выражающий респект, а кто-то со стороны, кто может поддержать и помочь.

ЗНАЮ, ЧТО ТЫ СОБИРАЕШЬСЯ УЧИТЬСЯ В БЕРЛИНЕ, РАССКАЖИ ОБ ЭТОМ.

В этом феврале я во второй раз ездила в Берлин поступать в Академию искусства: Мне удалось приехать с хорошим настроем: я писала себе заметки, что вернулась в этот город, потому что у меня есть миссия, к которой нужно подойти с трудолюбием и чистым сердцем. Это помогло мне получить удовольствие от Берлина, он меня будто обнимал, и все в итоге хорошо сложилось — я поступила.

У меня всегда было желание попробовать получить образование именно в Германии. Это не чужая мне среда: там живет моя бабушка, у которой я несколько раз была, мне нравится язык. В Германии много университетов и интересных программ, это тоже меня зацепило. Я поступила в Академию искусства Вайсензее на факультет визуальных коммуникаций. Там преподают клевые профессора, работы которых мне нравятся, а сама программа с упором на дизайн и иллюстрацию.

РАДОСТНО ЭТО СЛЫШАТЬ! ЕЩЕ ЗДОРОВО, ЧТО ТЕБЕ УДАЛОСЬ ПОЙМАТЬ МЭТЧ С БЕРЛИНОМ В ФЕВРАЛЕ. Я ЕГО ЕЩЕ НЕ ПРОЖИВАЛА ЗДЕСЬ, НО ВСЕ МЕСТНЫЕ ГОВОРЯТ, ЧТО СТАНОВИТСЯ ОЧЕНЬ ДЕПРЕССИВНО. ХОТЯ ТЫ ИЗ ОМСКА, НАВЕРНОЕ, ТЕБЯ ЭТИМ НЕ ИСПУГАЕШЬ.

Кстати, про Омск — все думают, что это очень холодный и тленный сибирский город, а на самом деле он один из самых солнечных городов в России. У нас 315 солнечных дней в году! Зима абсолютно солнечная, везде лежит белый снег — кажется, что это самое светлое пространство в мире.

ХОЧУ ПОГОВОРИТЬ С ТОБОЙ О ЛИТЕРАТУРЕ И ЕЕ МЕСТЕ В ТВОЕЙ ПРАКТИКЕ. МНЕ КАЖЕТСЯ ИНТЕРЕСНЫМ И ДАЖЕ НЕМНОГО ПАРАДОКСАЛЬНЫМ, ЧТО ТЫ РАБОТАЕШЬ С ТЕМАМИ ВОКРУГ БЕССОЗНАТЕЛЬНОГО, НО В ЭТО ЖЕ ВРЕМЯ ИСПОЛЬЗУЕШЬ ТЕКСТЫ, ГДЕ ВСЕ НАОБОРОТ ВЫРАЖЕНО ВЕРБАЛЬНО — НАПИСАНО ЧЕРНЫМ ПО БЕЛОМУ. ЧТО ТЫ САМА ДУМАЕШЬ ПРО ЭТОТ ПАРАДОКС?

Да, здесь есть контраст, это правда. Тексты я использую как опорные точки, но редко пишу их сама. У меня в мастерской часто висят разные тексты, периодически они сменяются: помогают мне настроиться, определить темы, вербализировать и зафиксировать важное. Я очень люблю слово, но сама не особенно им владею. Но я люблю читать других людей, которым удается зафиксировать какую-то связь или состояние.

Когда я чувствую связь со словами другого человека, то хочу их сохранить — остановиться посреди всего этого шума, понаблюдать, обратиться к своим мыслям. Тексты порой видятся мне попыткой заземлиться, понять, где я нахожусь. Я часто записываю свои наблюдения за людьми, чьи-то слова. Также работаю с архивами: недавно я была в Омске, разбирала старые семейные записи и нашла много трогательного. Были письма моих родителей, трогательные списки дел, которые вел мой брат. Все это я хочу сохранить. Мне нравится мысль, что всем людям нужны свидетели — свидетели жизни, ее хода и изменений.

А ЧТО ТЫ ЛЮБИШЬ ЧИТАТЬ?

Читаю разное, из последнего, что зацепило, назову «Другие берега» Набокова. Это автобиографический текст, внутри которого много заметок из детства, анализа себя ребенком, наблюдений за другими людьми… Я прочитала эту книгу в начале осени, но до сих пор перечитываю отрывки.

Люблю читать стихотворения, а какие-то перечитывать, может быть, даже отдельные строчки.

Еще мне понравилась книга Ролана Барта «Империя знаков» про Японию. Было интересно читать: я была в Японии и могла сопоставить свои ощущения и мысли с тем, что описывает Барт. Он объяснил мне многие вещи, которые я не понимала, находясь там.

ТЫ ГОВОРИЛА ОБ ИДЕЕ СВИДЕТЕЛЬСТВА И О ТОМ, ЧТО ЧЕЛОВЕКУ НУЖЕН ДРУГОЙ ЧЕЛОВЕК. В ЭТОМ КОНТЕКСТЕ ИНТЕРЕСНО СПРОСИТЬ, ЕСТЬ ЛИ У ТЕБЯ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ О РОЛИ ХУДОЖНИЦЫ?

Я стараюсь не углубляться в вопрос о своей роли, а просто делаю свое дело: живу, работаю, рисую. Мне нравится работать с реальностью, наблюдать за тем, что происходит вокруг меня. Может быть, моя роль — быть свидетелем; человеком, который может что-то зафиксировать. Люди часто не знают, что ту или иную работу я сделала исходя из, например, нашего разговора. Мне нравится думать о своей роли, как о роли свидетеля. Это как записать чье-то имя: может быть, человек его забудет, а я смогу ему напомнить.

СЛУЧАЛОСЬ ЛИ ТАКОЕ, ЧТО КТО-ТО УЗНАВАЛ СЕБЯ В ТВОИХ РАБОТАХ?

Нет, такого не было, но мои работы нельзя назвать конкретными, они скорее вдохновлены чьими-то историями или наблюдениями.

Сейчас я готовлюсь к ярмарке |catalog| и делаю работы — они посвящены теме сказочности, а некоторые будут текстовыми. Туда я хочу включить список из дневников брата. Думаю, что придется ему все-таки об этом сказать, иначе совсем странно…

Еще мне хочется поработать с камнем. Керамикой я когда-то занималась, и мне это нравилось. Мне интересно смотреть на разные техники, наблюдать, как другие художники работают с материалами.

ЧУВСТВУЕШЬ ЛИ ТЫ ОТДАЧУ ОТ МЕДИУМА? ЕСТЬ ЛИ В ТВОЕМ СЛУЧАЕ СВЯЗЬ МЕЖДУ ЭФЕМЕРНОСТЬЮ И МАТЕРИАЛОМ, В КОТОРОМ ТЫ ЕЕ ВОПЛОЩАЕШЬ?

Да, сейчас я работаю с бумагой и чувствую, что она мне помогает. Я пробовала работать на холстах, всю зиму и осень писала маслом, но не ощутила какой-то связи и вернулась к бумаге. Вижу, как много возможностей она мне дает! Мне нравятся мои эксперименты: такое немного детское чувство, когда сажусь за работу…

Иногда у меня бывает тревога: «Ой, хочу сделать такое изображение, но вдруг не получится». В такие моменты я стараюсь погрузиться в состояние эксперимента, когда любую ошибку можно закрасить, растушевать или перекрыть. А если совсем не получится, то возьму другой лист бумаги, и там все будет совсем по-другому.