Кто собирает искусство: коллекция Анны Итиной
У Анны Итиной, директора по корпоративной стратегии и развитию агентства Instinct, импульс к коллекционированию искусства был заложен еще в детстве — в коллекции ее родственника значились работы Шагала, Кустодиева, Серебряковой и Петрова-Водкина.
Продолжая традицию, Анна собирает картины и объекты уже современных художников. О своих самых любимых работах, принципе коллекционирования и искусстве как лучшем подарке Анна рассказала в интервью главному редакторму Объединения Марине Анциперовой.
СКОЛЬКО У ТЕБЯ СЕЙЧАС ВЕЩЕЙ В КОЛЛЕКЦИИ?
Точно больше 50, где-то от 50 до 70. Я не стала доставать все свои работы, это было бы слишком много.
ТЫ ЧУВСТВУЕШЬ СЕБЯ КОЛЛЕКЦИОНЕРОМ?
Конечно нет. Мне кажется, что под коллекционированием подразумевается некоторая осознанность и системность в подборе коллекции. Хотя, конечно, коллекционирование со стороны часто выглядит как одержимость. Что до меня, я покупаю искусство, исходя исключительно из своего текущего настроения и состояния. Это такой эмоциональный отклик на происходящее. Можно ли назвать меня коллекционером? Наверное, если существует новая этика, то, возможно, есть и новое коллекционирование.
А У ТЕБЯ В СЕМЬЕ КТО-НИБУДЬ СОБИРАЛ ИСКУССТВО?
Да, дядя Фридрих: муж сестры моей прабабушки. У него была, правда, хорошая коллекция: Шагал, Кустодиев, Серебрякова и Петров-Водкин и даже собственный портрет работы Головина. Его как раз можно было назвать коллекционером, по рассказам, он поддерживал много художников. И со многими дружил: Кустодиева, например, ему подарил Горький. Моя бабушка, кстати, тоже была художницей. Две гравюры Фаворского, которые у меня есть, от нее — бабушка подарила их на свадьбу моим родителям и сказала: «Ослы к ослам». Самое интересное, что моя мама это запомнила и рассказала мне, а папа говорил: «Мама не могла такого сказать». Но маме я верю.
ТО ЕСТЬ ТЫ ВЫРОСЛА В ТАКОЙ МУЗЕЙНОЙ ПОЧТИ АТМОСФЕРЕ И С ДЕТСТВА СМОТРЕЛА НА ШАГАЛА?
Шагала я не видела никогда, потому что папа его, видимо, продал достаточно быстро. Но другие работы, да, висели у папы дома.
ТЫ ЧУВСТВОВАЛА, ЧТО НАХОДИШЬСЯ ПЕРЕД ШЕДЕВРАМИ?
Нет, потому что у моего папы никогда не было такого пиетета перед вещами. Конечно, он понимал ценность этих работ, просто, по моим ощущениям, никогда ни перед какими вещами не трепетал. Любое преклонение перед вещами, неважно, даже произведениями искусства, для него было проявлением мещанства.
ХОРОШИЙ ВОПРОС! ДАВАЙ ПОГОВОРИМ ПРО МЕЩАНСТВО. ВО МНЕ СИДИТ ВНУТРЕННЯЯ ПИОНЕРКА, КОТОРАЯ СЧИТАЕТ, ЧТО ЛЮБОВЬ К ВЕЩАМ ЭТО ПЛОХО, НО ВМЕСТЕ С ТЕМ СЕРДЦЕМ Я ГЛУБОКО ЛЮБЛЮ ФУЖЕРЧИКИ. АСКЕТИЗМ СООТВЕТСТВУЕТ, СКАЖЕМ ТАК, МОИМ ПРЕДСТАВЛЕНИЯМ О ПРЕКРАСНОМ, НО ДУША ВСЕГДА ПРОСИТ ВЕЩИ.
Мой папа осуждал мещанство страшно, просто страшно. Хотя красивые вещи ценились, но перед ними не преклонялись, они точно не были смыслом жизни. Но я понимаю, что мое стремление к эстетике вокруг точно из детства.
Все, что связано с моей шпалерной развеской в огромном количестве, во многом пришло оттуда, потому что в квартире папы на стенах висело много всего. Причем соседствовали и мегаценные вещи, и очень личные, — они даже порой занимали центральное место. Помню, что у папы висел агитационный плакат 30-х годов. Вряд ли он имел художественную ценность, а тем более уж материальную, но он был очень дорог папе, так как для него позировал его дядя в детстве. Так висели личные фотографии, рисунки и зарисовки, сделанные его близкими друзьями.
КОГДА ТЫ ПОЛНОЦЕННО ЗАБОЛЕЛА ИСКУССТВОМ? ТЫ ПОТИХОНЬКУ ПОКУПАЛА ЕГО ВСЮ ЖИЗНЬ.
Я что-то покупала всю жизнь, но очень-очень мало и именно по случаю. Долгое время фотография была для меня ближе всего, и у меня было немного классных фотографий. Дело в том, что искусство не казалось мне чем-то доступным. Я не знала молодых художников и даже не понимала до конца, где я могла бы их узнать, и поэтому никогда для себя их не рассматривала. Спасибо тебе, Марин, что рассказала мне про «Шар и Крест», как только он появился. Ты открыла для меня это прекрасное место, с некоторыми художниками оттуда мы стали близкими друзьями! Я часто покупала работы, чтобы поддержать художников или кому-то их подарить. Я вообще практически перестала делать другие подарки — теперь дарю только искусство. Как мне кажется, я помогаю и художнику, и своим друзьям открывать новые и классные имена.
Именно поэтому я отношусь к своей коллекции не как к коллекции. У меня, очевидно, нет никаких бесценных творений. Хотя, конечно, у меня есть Хаим Сокол, рисунки Ирины Затуловской и Павла Пепперштейна. Но для меня важно в первую очередь не имя — работы отражают мое состояние и, как у папы, это и есть моя жизнь. Про каждое произведение я могу сказать, в каком контексте оно было куплено, почему именно так и что оно для меня значит.
ЧТО У ТЕБЯ В КОЛЛЕКЦИИ САМОЕ ДОРОГОЕ? Я ПОМНЮ, ЧТО ТЫ ОЧЕНЬ ДОЛГО ПОДСТУПАЛАСЬ К АНЕ САМОЙЛОВОЙ.
Да, у меня есть две ее работы. Еще есть Полина Коваль. У меня есть масло Андрея Архипова, которое стоило дорого, но мне его подарили и еще работы Андрея, которые я купила сама. Есть графика Кирилла Кто. Есть две птички Гоши Острецова. Есть небольшие работы Натальи Занчевской. Есть много работ Туту Киладзе. Но ничего экстремально дорогого в моей коллекции нет.
А ЖИВОПИСЬ КИРИЛЛА КТО У ТЕБЯ ПОКА ПРОСТО ГОСТИТ, ТЫ ЕЕ ЕЩЕ НЕ ВЫКУПИЛА?
Да, она просто гостит, выкупить ее я не смогу.
ЕСТЬ ЛИ У ТЕБЯ КАКАЯ-ТО СУММА, КОТОРУЮ ТЫ РАЗРЕШАЕШЬ ТРАТИТЬ СЕБЕ НА ИСКУССТВО В МЕСЯЦ? КАК У ТЕБЯ ВСЕ УСТРОЕНО?
Это вообще очень спонтанно устроено. Я давно дала себе слово остановиться, так как стены закончились, но остановиться не могу. Морально мне очень сложно преодолеть рубеж в 30 тысяч, поэтому я до сих пор не купила Сашу Пастернак, — она стоит дороже. Но думаю дело в том, что я еще не нашла работу, которая бы меня просто подкосила и заставила забыть обо всем происходящем. В любом случае, у меня изменилась структура трат: я с радостью потрачу деньги на работы, не важно известных или неизвестных, дорогих или недорогих авторов, чем просто на вещи. У меня всегда было снобское отношение к вещам: это они для нас, а не мы для них. К искусству такого нет. Искусство я ставлю в своей голове гораздо выше. И я нашла способ обойти вопрос нехватки стен — я, спасибо твоему телеграм каналу Love them all, стала покупать скульптуру и другие формы искусства. Теперь, правда, и другие поверхности заканчиваются.
ТЫ ДАЖЕ ПЛАТОК HERMÈS ПОВЕСИЛА В РАМКУ НА СТЕНУ!
Ах, я не просто платок Hermès повесила на стену. Для того, чтобы повесить на стену, покупают б/у платки, с дефектами. А тут я повесила платок абсолютно новый, с биркой. Это кощунство и невероятное транжирство, но мне очень нравится именно этот дизайн.
ЕСТЬ ЛИ В ТВОЕЙ КОЛЛЕКЦИИ РАБОТА, НА КОТОРУЮ ТЫ СМОТРИШЬ ЧАЩЕ ВСЕГО И ДУМАЕШЬ ПРО НЕЕ? С ЧЕМ У ТЕБЯ САМАЯ СИЛЬНАЯ ДУШЕВНАЯ СВЯЗЬ?
Есть графика, которую нарисовал лучший друг моего папы — довольно известный архитектор Юрий Николаевич Гайгаров. Там вместе мои папа и мама. Они развелись очень рано, потом умерли тоже рано, поэтому это редкий зафиксированный момент, где они вдвоем. И там целая драма. Он выпивает и флиртует с кем-то, а мама строго на него смотрит. Это еще до моего рождения.
Есть работа Кирилла Кто «отъ*баться от самого себя», которую мне подарили друзья, потому что знали, что это ровно то, что мне нужно сделать, чтобы быть счастливой. Она долгое время висела так, что ее было видно на Zoom-звонках. И огромное количество людей говорили: «Блин, это же так точно, мне тоже так надо». Работа Андрея Архипова «Всё!» , напоминающая по стилистике титры из «Ну, погоди!» и облачко из «Симпсонов». Он ее написал в феврале 2022 года, так передав ощущение истерики. Я ее хотела подарить подруге на день рождения, но друзья сказали, что это расстроит подругу еще больше, и я купила себе, зафиксировав свои чувства в моменте. За три года работы из коллекции сложились в стену некоторого безумия. Я наконец-то собрала их вместе, и они отражают степень того ужаса, который мы сейчас переживаем. Там есть и откровенно жесткие вещи типа зайчика с отрезанной ногой в руках Веры Петровой. Я так переживаю свой стресс, проговаривая его через работы.
Из самого любимого… Работы Веры Петровской, Юли Картошкину, Вики Сорокиной и Егора Корягина. Люблю "Superwoman" на утке Ани Диал и микромир Оли Чтак.
ТЫ МНОГО ДРУЗЕЙ ПОДСАДИЛА НА ИСКУССТВО?
Очень. Многие даже благодаря мне сами стали покупать искусство.
Я уже купила двум подругам на Level one курсы по -измам, чтобы они лучше разобрались в теме и тоже начали коллекционировать! Все они с удовольствием посмотрели лекции и хотя сказали, что по-прежнему не могут полюбить современное искусство всей душой, но гораздо лучше понимают, и интерес у них появился. Мне нравится, что люди открывают какой-то новый источник эмоций для себя, тем более сейчас.
КТО У ТЕБЯ В ВИШЛИСТЕ, КРОМЕ ПАСТЕРНАК?
Не знаю. Я буду рада познакомиться с новыми художниками, которых не знаю. Еще мне нравится Яков Хомич. Я мечтаю об одной его работе, вдруг она меня дождалась, и ее еще не купили. И мне нравится Варя Чельцова.
ТЕПЕРЬ У ТЕБЯ ЕСТЬ ЦЕЛЫЙ ДОМ, ЧТОБЫ ЕЕ ОБСТАВЛЯТЬ.
Да, там место еще есть. Хотя стены и там закончились уже.