Где создается красота: в мастерской Анны Антоновой в Москве

АНЯ, ЭТО ТВОЕ ПЕРВОЕ ИНТЕРВЬЮ, ЧТО ДЛЯ МЕНЯ РАДОСТЬ: РАБОТА С НОВЫМ ГЕРОЕМ — ЭТО ПРОСТРАНСТВО ДЛЯ АВТОРСТВА. ОГОВОРИМСЯ, ЧТО МЫ ЗНАКОМЫ БОЛЬШЕ 10 ЛЕТ, СО ВРЕМЕН, КОГДА ТЫ РАБОТАЛА ПРОДЮСЕРОМ В VCA (V CONFESSION AGENCY), А Я ЗАНИМАЛАСЬ ПЛАТНЫМИ АВТОМОБИЛЬНЫМИ ДОРОГАМИ. ПОЭТОМУ В ЭТОМ РАЗГОВОРЕ НЕМНОГО КОСНЕМСЯ И ПРИВЕТЛИВОСТИ КОЛЛЕГ ПО ЦЕХУ К НОВИЧКАМ, И ПЕРЕНОСА ПРОФЕССИОНАЛЬНЫХ НАВЫКОВ В НОВОЕ ПОЛЕ.

КАК ПРОДЮСЕР Я ЗАМЕЧАЮ НЕКОТОРУЮ СТИГМУ О ВОЗМОЖНОСТИ КЛАССНЫХ КАРЬЕРНЫХ ШАГОВ ДЛЯ РОССИЙСКИХ ХУДОЖНИКОВ В ИНОСТРАННЫХ ПРОЕКТАХ. ПОДМЕЧАЛА ЛИ ТЫ, КАК ПРЕДСТАВИТЕЛЬ ПРОФЕССИИ, НЕЧТО ПОДОБНОЕ ЗА СОБОЙ? РАССКАЖИ, КАК ТЕБЕ ПРИШЛА ИДЕЯ ПОУЧАСТВОВАТЬ В ЛЕТНЕЙ ВЫСТАВКЕ КОРОЛЕВСКОЙ АКАДЕМИИ ХУДОЖЕСТВ В 2024 ГОДУ? И ПОЧЕМУ ТЫ РЕШИЛА ПОВТОРИТЬ ЭТОТ ОПЫТ В 2025 ГОДУ?

Эту идею подсказала моя подруга Дина Мостовая, с которой мы познакомились в Барселоне (прим. автора — Аня в 2023 году училась в Барселонской Академии Искусств на программе академического рисунка). Она пиарщица с многолетним стажем, специализируется на продвижении стартапов и в какой-то момент увлеклась искусством: решила сделать пиар-направление в этой области и открыла агентство Sensity Studio. Честно говоря, несмотря на огромное количество поездок в Лондон и жизнь там, я не знала про существование Летней выставки Королевской академии художеств, хотя она существует с 1769 года и является старейшей и крупнейшей выставкой с открытым конкурсом, то есть проектом, где к отбору допускается любой человек, независимо от происхождения, страны проживания, возраста.

Дина помогла, сделав информационную справку с описанием процесса участия в Летней выставке. На конкурсе ограничено количество заявок: в 2024 году открывалась продажа 16 500 слотов, в этом году показатель был увеличен до 18 000. Для участия необходимо оплатить сбор — можно заявить сразу две работы, заплатив 40 фунтов за каждую. Если ты независимый художник, заплатить условно 10 тысяч рублей за потенциальную возможность участия в проекте становится существенной инвестицией. В целом, бюджет на подобные формы продвижения — это ощутимые затраты, которые часто не по карману художнику. Отдельный квест — найти держателя иностранного банковского счета, который сможет этот взнос сделать, потому что с российской карты его не произвести.

Сама форма подачи на Летнюю выставку очень простая, чем отличается от многих опен-коллов, запрашивающих расширенную биографию и артист стейтмент, что останавливает от участия: заполнение огромной анкеты и концептуальное подстраивание своей практики и работ к конкретной теме и проблематике на уровне мотивационных писем нередко становится неподъемной задачей. Однако каждый год есть некая общая тема: в 2024 году она звучала как “Making Space”, в 2025 году — “Dialogues”. Задается широкая концептуальная рамка, а в заявку ты загружаешь исключительно изображение своей работы, указываешь ее размеры, медиум, имя автора, адрес, отмечаешь галочкой, являешься ли ты налоговым резидентом Великобритании, участвовал ли в других Летних выставках Академии.

ИТАК, ТЫ ЗАПОЛНЯЕШЬ ЛАКОНИЧНУЮ АНКЕТУ, ОПЛАЧИВАЕШЬ ОТНОСИТЕЛЬНО УВЕСИСТЫЙ ДЛЯ НЕЗАВИСИМОГО ХУДОЖНИКА ИЗ РОССИИ ВЗНОС И ЖДЕШЬ. КАК ТЫ ВЫБИРАЛА РАБОТЫ ДЛЯ УЧАСТИЯ?

Делать взнос необходимо сильно заранее, в момент начала отбора, потому что все слоты разлетаются за пару недель. Подобная популярность проекта восхищает, при этом в Великобритании все-таки к этой выставке неоднозначное отношение. По крайней мере, у лондонцев восприятие снобское, мол, чуть деревенский, потешный проект, эдакая ярмарка выходного дня от мира современного искусства.

Я приобрела заявку в январе 2024 года. Долго отбирала работы для подачи, собирала советы, потому что переживала, как будут восприняты подаваемые мной полотна в силу невозможности сопроводить их развернутым комментарием. Но на некотором интуитивном уровне я остановилась на портрете британского художника, «Питер Дойг. Жест Руки», и на крупноформатном пейзаже «Уфицци». Эта работа мне казалась красивой, выразительной и живописной. Произведения отправляются в формате фотографий, спустя полтора месяца приходит решение, прошел ли ты в шорт-лист. И, если тебя отобрали, нужно еще раз извернуться и каким-то образом отправить работу в Лондон. В моем случае одна картина была отобрана в шорт-лист, то есть предстояло участвовать в следующем этапе, который устроен как осмотр объектов в реальном времени комиссией. В социальных сетях Академии есть веселые видео с комиссией на стульчиках, мимо которых люди несут работы, одну за одной. В 2024 году на шорт-лист попало 4000 работ, из них более 1700 стали финалистами.

ГДЕ-ТО В АНКЕТЕ ПРОСЯТ УКАЗЫВАТЬ СТРАНУ ПРОИСХОЖДЕНИЯ?

Нет, но просят указывать адрес для связи, и я указала испанский адрес друга, просто потому что переживала за пересылку документов и думала, что в Россию они могут не попасть. И сейчас подавалась вновь с этим адресом. Мы можем сделать предположение, что люди, которые читали анкету, не знают страну моего происхождения, но, кажется, что у меня характерное имя — Анна Антонова —, хотя его носителем может быть человек из сразу нескольких стран, ранее входивших в состав СССР. Человек по имени Джон может быть из Великобритании, США, Канады. Но важно, что на уровне анкеты никто тебя не прижимает к стене с вопросом, откуда ты родом. Учитывая, как много сегодня у каждого из нас товарищей в самых разных географиях, можно перестраховаться и дать адрес знакомого, если есть переживания о возможной дискриминации.

ЧТО ТЫ ИСПЫТАЛА, КОГДА УЗНАЛА ОБ УСПЕШНОМ ОТБОРЕ НА ВЫСТАВКУ, И КАК ТЫ ОТВОЗИЛА СВОИ РАБОТЫ?

Когда мне прислали новость, что я прошла отбор в шорт-лист, я замерла — эмоционально это было что-то невероятное. На этапе финального отбора я буквально расплакалась — почувствовала, что в моей личной профессиональной практике случился значимый этап. И было важно профессиональное признание, что как российский художник я все-таки могу участвовать в международных выставках.

Попавший в шорт-лист портрет Питера Дойга, который показался нам с учительницей крайне ожидаемым для комиссии выбором (хороший портрет любимого британского художника), обладал важным преимуществом — небольшим размером, 25 на 35 сантиметров. Знакомый летел в Лондон, отвез картину в багаже, дальше в Лондоне ее подхватила моя подруга и передала в Академию. Важно, что отнести работу в Академию можно только в конкретные четыре дня в рамках забронированного слота. И по итогу уже второго этапа отбора я получила заветный имейл с поздравлением, что прошла отбор на Royal Academy Summer Exhibition.

РАССКАЖИ, ПОЖАЛУЙСТА, КАК УСТРОЕНА ПРОДАЖА РАБОТ НА ЛЕТНЕЙ ВЫСТАВКЕ: ЦЕНЫ РАБОТ ПУБЛИЧНЫ, УВИДЕТЬ ИХ МОЖНО В ЭКСПЛИКАЦИИ, А КАК ОНИ ФОРМИРУЮТСЯ?

Художник самостоятельно определяет стоимость работы и указывает ее при загрузке материалов. Никаких правил или рекомендаций о минимальном или максимальном пороге цены не существует, Академия не может ее изменить, но при этом берет на себя весь процесс продажи. Комиссия Академии составляет 30%, но есть возможность выбрать опцию не продавать работу, и я пошла именно по этому пути. В этом случае у работы появляется обозначение NFS (прим. автора — “Not For Sale”). Друзья, посещавшие выставку, задавали регулярно мне вопрос, что это за аббревиатура. Мое решение обусловлено усталостью от бюрократии: так как я не являюсь налоговым резидентом Великобритании, необходимо было отдельно заниматься получением налогового номера. Попытки разобраться в устройстве этих правил не привели к успеху, и я подумала, что потрачу много времени (или много денег на консультации с налоговыми экспертами), чтобы в итоге заработать условные 300-500 фунтов. Работа осталась в моей личной коллекции (вновь спасибо подруге, которая забрала ее из Академии), уехала участвовать в парижской групповой выставке, а знакомые заказали ее копию.

ТЕБЕ УДАЛОСЬ ПОБЫВАТЬ НА САМОЙ ВЫСТАВКЕ?

У меня не было визы, я подала документы, ждала решения почти два месяца, и когда ее сделали, в начале августа, уже оставалась неделя до конца выставки, и я поняла, что не готова отложить все свои дела и уехать... На тот момент многие мои друзья сходили на выставку, сделали фотографии, поделились своими впечатлениями. Я чуть пострадала от FOMO, но смогла отчасти прожить этот опыт онлайн, в том числе в социальных сетях Академии.

По итогам выставки сделали аналог каталога: небольшую книжечку, где упомянуты все представленные работы с указанием имени автора, названия работы и номера зала, где она находилась, правда, нет фотографий.

КАКОЙ ГЛАВНЫЙ ВЫВОД ТЫ СДЕЛАЛА ПО ИТОГАМ ЭТОГО ПРИКЛЮЧЕНИЯ ДЛИНОЙ В ДЕВЯТЬ МЕСЯЦЕВ?

Очень простой: нужно ничего не бояться и отправлять заявки везде, где откликается, совпадают ценности, и есть возможность легального участия. Действительно как-то всё складывается: находятся люди, которые могут и оплатить, и довезти, и забрать, и купить твои работы.

ТЫ РАССКАЗЫВАЛА ОБ ЭТОМ ОПЫТЕ В СОЦИАЛЬНЫХ СЕТЯХ. ЗАИНТЕРЕСОВАЛ ЛИ ТВОЙ ОПЫТ КАК НЕКОТОРЫЙ ФЕНОМЕН? МЫ НАЧАЛИ РАЗГОВОР С ОБОЗНАЧЕНИЯ БОЛЬШОГО ПЕРЕЖИВАНИЯ, И ТЫ ПРИЗНАЛАСЬ, ЧТО САМА БЫЛА ЕГО НОСИТЕЛЕМ, И ТЕБЕ КАЗАЛОСЬ СЛОЖНО ДОСТИЖИМЫМ, ЕСЛИ НЕ НЕВОЗМОЖНЫМ, УЧАСТИЕ В ТАКОМ ПРОЕКТЕ. И Я ДУМАЮ, ЧТО МНОГИЕ РОССИЙСКИЕ ХУДОЖНИКИ МОГУТ ИСПЫТЫВАТЬ ПОХОЖЕЕ НАСТРОЕНИЕ.

Реакция «вау» была от близкого круга — тех, кто оказался вовлечен в этот процесс, кто помогал советом. И одновременно они писали, что не сомневались в успехе. Я действительно отчасти ожидала, что будет какой-то интерес со стороны СМИ или профессионального сообщества, потому что, кажется, у нас в культуре, всё еще есть некоторый фетиш заграничного. Но интереса не последовало. Для меня это стало столкновением с реальностью и одновременно подтверждением того, что результаты на международном рынке не влияют на развитие карьеры в России.

В ЭТОМ ГОДУ ТЫ СНОВА РЕШИЛА ПРИНЯТЬ УЧАСТИЕ В ВЫСТАВКЕ. КАК БЫЛ ПОСТРОЕН ПРОЦЕСС ПОДГОТОВКИ, КАКИЕ РАБОТЫ ОТОБРАЛА, И, В КОНЦЕ КОНЦОВ, ПОЧЕМУ РЕШИЛА ПОВТОРИТЬ ЭТОТ ОПЫТ?

Честно, я просто не нашла альтернативы этому проекту: хотела еще одну выставку за пределами России, чтобы закрепить свое присутствие в международном пространстве. И, да, таких сильных эмоций как в прошлом году у меня не было. Я вновь подала две работы (прим. автора — на момент проведения интервью результатов отбора не было, а в конце марта Аня получила отказ), они снова обе будут отмечены как NFS, потому что я не хочу тратить время на бюрократию, судьбу работ еще не определила и пока не готова их показывать.

Важно, что, готовясь к подаче заявки, даже с учетом ее упрощенной формы, я загружала кучу аналитики в свою голову: о личности куратора, информацию об участниках комитета по отбору работ. Но так или иначе на этапе выбора произведений многое делается на стыке полученной информации, ее анализа и собственной интуиции.

СКОЛЬКО ЛЕТ НАСЧИТЫВАЕТ ТВОЯ ХУДОЖЕСТВЕННАЯ ПРАКТИКА? КАК ОНА РАЗВИВАЕТСЯ?

Я начала практиковать в 2020 году, не мысля себя держателем профессии, а испытывая интерес к обучению, радость и удовольствие от процесса. Первую выставку открыла в 2022 году в Москве, заявив миру, мол, здравствуйте, я теперь художник. Это был опыт в рамках некоммерческого междисциплинарного проекта Art Space Hopping, созданного Евгенией Боневерт, где художники, музыканты, поэты, писатели, танцоры показывают свое творчество в не музейных и не галерейных пространствах. Можно открыть двери мастерской, репетиционной базы, сделать перформанс на улице, договориться с кафе и превратить его в площадку, то есть — самостоятельно придумать формат, а фестиваль организует пиар-поддержку, делает пресс-тур журналистов. Взнос за участие достаточно символический, а поиск площадки и договоренности с ней находятся в твоей зоне ответственности.

Меня одолевал невероятный ужас в связи с затеей участвовать в фестивале с выставочным проектом, я пришла к Оксане Федоренко (прим. автора — создательница проекта «Кривоколенный 9с3»), с которой мы еще не были знакомы, руководствуясь некоторым внутренним импульсом. На тот момент я уже два года постоянно занималась живописью, и для меня было важно сделать что-то для своего развития. Я пришла на эту встречу, представилась художницей, рассказала о своем желании сделать проект. У меня было много маленьких акварелей, и я их все принесла, рассказала про опыт работы продюсером, устроила нейм-дроппинг. К моей большой радости, Оксана согласилась меня поддержать. В итоге мы очень подружились, и Оксана стала тем человеком, который меня поддерживает во многих идеях, инициативах, приглашает в групповые выставочные проекты, которые проходят на территории «Кривоколенного». И я могу сказать тоже абсолютно честно, что отработала первую выставку на сто процентов: она длилась месяц, я несколько раз в неделю приходила туда со всеми своими друзьями, с семьей, с дальними знакомыми. И Оксана наблюдала за тем, как я занимаю столики и одновременно рассказываю о работах, буквально поселившись на площадке.

Синдром самозванца с тех пор никуда не исчез, он продолжает временами меня трагически настигать. При этом опыт работы продюсером в сфере культуры, который познакомил меня со значительным количеством людей из музейной и галерейной среды, не давал уверенности: я думала, что именно представители профессионального цеха будут мне не рады, считать лишней и выступят гейткиперами в силу высокого уровня снобизма. Огромной радостью была поддержка коллег по цеху (кураторов, руководителей значимых проектов, напарников по агентству), которые были рядом и деятельно помогали в момент профессионального перехода из роли менеджера и продюсера в художника.

КАК ТЫ ПОПАЛА НА ГРУППОВУЮ ВЫСТАВКУ В ПАРИЖЕ? ЕСЛИ Я ПРАВИЛЬНО ПОНИМАЮ, ИМЕННО ТУДА ПОЕХАЛА РАБОТА С ЛЕТНЕЙ ВЫСТАВКИ 2024?

Да, всё так, эта работа и еще несколько акварельных из новой серии, которые я сама привезла из России. Меня пригласила коллекционерка моих работ, появившаяся опять же на стыке везения и последовательного усилия, где тебе жутко, но ты делаешь вопреки. Когда я только начинала и готовила выставку в «Кривоколенном», то не понимала, как формировать цены на работы. Пришла за советом к своему другу фотографу Тиме Колесникову, который тоже начал переход в художественную карьеру, и он познакомил меня с коллекционером, заверив, что та сможет поделиться экспертизой. Опыт продюсерства невероятно помог мне в профессии художника: навык писать незнакомым людям, умение верстать ньюслеттеры и многое другое родом именно оттуда. Да, когда я начинала, за плечами не было опыта в 5-10 лет профильного обучения и регулярной художественной практики, но зато я знала, что работы должны быть оцифрованы, с фиксацией их размера, материалов, а на сайте художника необходимо размещать актуальную информацию о наличии работ. После первой выставки я сама себе сверстала каталог. Ты можешь ждать очень долго, пока галерея или музей сделает это для тебя, а можешь сам обзавестись заветной книжечкой, распечатать ее и дарить. Возвращаясь к истории знакомств, коллекционер пришла на мою первую выставку, купила работу и постепенно у нас завязались отношения. После она организовывала групповую выставку в Париже, куда и позвала меня в силу нашего знакомства. Отмечу, что работы на выставке не продавались.

У ТЕБЯ ЕСТЬ САМОСТОЯТЕЛЬНАЯ ПРАКТИКА В ЧАСТИ ПРОДАЖ РАБОТ, ПРИ ТОМ ДОВОЛЬНО УСТОЙЧИВАЯ. РАССКАЖИ ПРО ЭТОТ ОПЫТ.

Начнем с того, что я парадоксально не люблю продажи. Очень неприятен страх быть отверженной, когда тебе скажут «не хотим», этот отказ меня очень травмирует. Когда я только начинала, и мои работы стоили 5-10-15 тысяч рублей, то у всей моей семьи была повинность делать покупки.

ТАК ЭТО ЖЕ НОРМАЛЬНО, КОГДА ТЕБЯ ПОДДЕРЖИВАЕТ БЛИЖНИЙ КРУГ, НЕ ВИЖУ В ЭТОМ КАКОЙ-ТО КАТАСТРОФЫ.

Мне кажется, кто-то стесняется подобного.

ДАВАЙ ПОПРОБУЕМ ПРОВЕСТИ ПАРАЛЛЕЛИ. ТЫ, КАК НЕЗАВИСИМЫЙ ХУДОЖНИК, ПОШЛА ПО ТАКОМУ ПУТИ: НАПИСАЛА СЕМЬЕ, ДРУЗЬЯМ, БЛИЗКИМ ЛЮДЯМ — ПРИХОДИТЕ НА МОЮ ПЕРВУЮ ВЫСТАВКУ, ВАМ ПОНРАВЯТСЯ РАБОТЫ, КОТОРЫЕ ВЫ ТАМ УВИДИТЕ. НО ЕСЛИ БЫ ТЫ В ЭТОТ МОМЕНТ РАБОТАЛА С ГАЛЕРЕЕЙ, ГАЛЕРЕЯ ЗАНИМАЛАСЬ БЫ ПРИБЛИЗИТЕЛЬНО ТЕМ ЖЕ САМЫМ: ПИСАЛА СВОИМ КОЛЛЕКЦИОНЕРАМ, КОТОРЫЕ ТОЖЕ В НЕКОТОРОМ СМЫСЛЕ ЕЕ ДРУЗЬЯ. ТЫ ВИДИШЬ КАКОЕ-ТО ПРИНЦИПИАЛЬНОЕ РАЗЛИЧИЕ?

Да, это одно и то же, так и есть. В галерее больше аудитория и больше пул коллекционеров. При этом считается, что 90% людей, которые покупают искусство, если это не какие-то очень дорогие работы, то это люди, так называемые, начинающие покупатели. То есть не коллекционеры, а просто любопытные до понравившейся им работы или художника.

ТЫ РАБОТАЕШЬ НАД ТЕМ, ЧТОБЫ ТЕБЯ УЗНАВАЛИ?

Да, но, конечно же, работать в этом направлении нужно существенно больше. Я пробовала сотрудничать с блогерами, чтобы развивать личные социальные сети, но у меня был неудачный опыт: или публикация не выходила, или приносила пару новых подписчиков и ноль покупателей. Это были бартерные публикации, когда ты пишешь: «Здравствуйте, я хочу подарить вам работу в обмен на вашу поддержку в социальных сетях». Я была готова отдать какие-то небольшие произведения, но не была готова платить гонорары, делая пробные шаги, и сделала выборку работ, которые мне было не жалко, со стоимостью около 30-40 тысяч, то есть относительно дорогие, но я приходила к охватным блогерам, у которых рекламная интеграция стоит сопоставимых денег или в разы дороже. Спустя время я поняла, что это не стоило того.

Количество подписчиков в действительности не так важно, значимо их качество. Если каждый из 2000 моих сегодняшних фолловеров купит у меня работу, я буду миллионером. Поэтому важно качественное налаживание связей и регулярный рассказ о практике: и онлайн, и через оффлайн-события, потому что, как и с любым видом искусства, непосредственное взаимодействие со зрителем играет ключевую роль. Зимой 2023 года я делала выставку в офисе VCA, которое очень напоминает галерейное пространство (прим. автора — над проектом работало бюро SAGA). Очень благодарна бывшим коллегам и в особенности Юлии Черновой и Ксении Таракановой за такую возможность. При этом проект стал очень трудозатратным: много времени, сил и денег ушло на оформление работ, организацию развески, профессиональный свет, небольшой фуршет на открытии. И по итогу самой выставки, которая длилась месяц, купили одну работу. При этом я сверстала каталог с ценами, отправила его всем пришедшим со словами благодарности за внимание к проекту. И спустя полгода после закрытия выставки все эти работы раскупили, что я объясняю возможностью увидеть работы вживую на выставке и постепенно созреть до их покупки.

ТЫ НЕ ЛЮБИШЬ ПРОДАВАТЬ РАБОТЫ, ИСПЫТЫВАЯ ПОНЯТНЫЕ ОПАСЕНИЯ ПО ПОВОДУ ОТВЕРЖЕННОСТИ. У ТЕБЯ ЕСТЬ ПУЛ КЛИЕНТОВ, К КОТОРЫМ ТЫ ПРИХОДИШЬ ПЕРВЫМИ, КОГДА СОЗДАЕШЬ НОВОЕ?

Наверное, надо было бы его сформировать, но, знаешь, сейчас я в специфической фазе: показываю работу в социальных сетях и раз в три месяца делаю ньюслеттер, который изначально казался мне абсолютно бесполезным инструментом, а в итоге привел к нескольким продажам. Хотя я не продаю напрямую в нем работы, я просто рассказываю, над чем сейчас тружусь, показываю отдельные произведения, и в ответ получаю запросы о том, что есть в продаже. Поэтому у меня всегда есть актуальная версия каталога работ, где указаны их размер, медиум и цена.

ВОЗМОЖНО, Я ИЗБЫТОЧНО СУРОВА, НО КАК БУДТО ДАЛЕКО НЕ ВСЕ НЕЗАВИСИМЫЕ ХУДОЖНИКИ НАСТОЛЬКО СИСТЕМНО ПОДХОДЯТ К ТОМУ, КАК РАССКАЗЫВАТЬ И ПОКАЗЫВАТЬ СВОЮ ХУДОЖЕСТВЕННУЮ ПРАКТИКУ, А ЭТО ТВОЕ ПОНЯТНОЕ ПРОФЕССИОНАЛЬНОЕ ПРЕИМУЩЕСТВО, СОГЛАСИСЬ. ДАЖЕ СОЦИАЛЬНЫЕ СЕТИ, КОТОРЫЕ МОГУТ БЫТЬ УДОБНЫМ, ДЕШЕВЫМ И БЫСТРЫМ ИСТОЧНИКОМ ИНФОРМАЦИИ РЕДКО ПОЗВОЛЯЮТ НАЙТИ АКТУАЛЬНЫЕ ДАННЫЕ О РАБОТАХ, А НЕ КАЖДЫЙ ЧЕЛОВЕК ГОТОВ К ЖИВОЙ КОММУНИКАЦИИ С НЕЗНАКОМЫМ ЧЕЛОВЕКОМ.

Некоторые художники активно развивают свои соцсети, делая на этом упор, например, создавая много видеоконтента. У меня возникает некоторый внутренний конфликт, растущий из предубеждения, что, становясь инстаграмным художником, ты вряд ли когда-нибудь начнешь работать в серьезной галерее. Я не знаю примеров художников с мировой славой, рассказывающих о практике в духе: «Сегодня я пришел в мастерскую чуть раньше». Арт и культурная тусовка достаточно снобская, и есть придирка к твоему прошлому, к соответствию неким стандартам, ожиданиям. Чтобы продавать работу, действительно нужна «сложность», с запросом на которую я сталкиваюсь. Язык рассказа важен и его упрощение сулит невостребованность. Ощущение, что должна оставаться какая-то загадка, а демонстрация внутренних повседневных процессов в дружелюбной манере словно имеет корреляцию с качеством искусства: больше фотографий матча-латте — меньше интересных работ и наоборот.

АНЯ, ПОЛУЧАЕТСЯ, ТЫ САМА СТАЛА НОСИТЕЛЕМ НЕКОТОРОГО СНОБИЗМА ХУДОЖЕСТВЕННОЙ СРЕДЫ.

Я нахожусь в этом конфликте, потому что хочу быть открытой, дружелюбной, но мне кажется, что, будучи такой, я не попаду в касту художников, работающих с так называемыми blue-chip galleries, лидерами международного арт-рынка (David Zwirner, Hauser and Wirth, PACE etc). Время покажет.